Но самым первым и, пожалуй, самым трудным испытанием на прочность и зрелость было мое участие в многотысячном митинге-манифестации крымских татар в Краснодаре, приуроченном к 45-й годовщине их выселения из Крыма. Многие тысячи крымских татар перебазировались из тех мест, куда они были выселены, в районы Краснодарского края, ожидая часа своего возвращения в Крым.
Митинг-манифестацию в Краснодаре организовали лидеры борьбы за восстановление крымской автономии, прибывшие со всех концов Советского Союза.
Цель была очевидна: превратить край в плацдарм для прорыва в Крым. В Краснодаре они намеревались провести «смотр» своих сил, готовились к решительным действиям. На всех видах транспорта в город собралось несколько десятков тысяч человек.
Краснодарский горком партии попросил меня вместе с другими учеными-коммунистами принять участие в этом митинге-манифестации, постараться не допустить возможных провокаций, избежать насилия. И, не дай бог, кровопролития…
Это удалось. Провокационные, подстрекательские призывы радикально-экстремистских лидеров крымских татар были нейтрализованы, а затем и погашены их взрывоопасные настроения спокойными, убедительными ответами. Нам удалось охладить горячие головы экстремистов, призвать крымских татар прекратить манифестацию и организованно покинуть Краснодар.
Большую роль в успехе этой непростой задачи сыграло то, что в рядах активистов борьбы за возвращение крымских татар в Крым и восстановление их автономии было немало трезвомыслящих людей. Некоторые из них знали меня как ученого-историка, были моими учениками и с пониманием воспринимали мои доводы «за» и «против». В общем, это расстроило, как первоначально казалось, «единый», «непримиримый» фронт собравшихся.
Сугубо политическими методами горячая и опасная провокация, которой мог закончиться этот митинг-манифестация, была предотвращена. Длилась она более четырех часов. Какой ценой для моего небогатырского здоровья обошлось это «испытание» знал лишь я, да семья. Несколько дней с трудом передвигался «на ватных» ногах и с высоким давлением…
Из таких вот «генеральных репетиций» складывался мой опыт политического противостояния и противоборства в новой обстановке. В таких условиях закалялись воля и характер. Да они закалялись всей моей жизнью…
…Больно и горько писать обо всех кощунственных деяниях, творимых Горбачевым и К. Ситуация в стране на втором этапе перестройки, особенно после XIX конференции КПСС продолжала резко обостряться. Это сказывалось и на самой КПСС.
Находясь день ото дня в партийных аудиториях и в народной гуще, я освещал и оценивал ситуацию так, как её воспринимал и понимал. И продолжал верить в силу и разум партии, в её способность остановить разрушительные процессы в стране и в самой КПСС. Эту уверенность нес в люди…
В Краснодарском крайкоме КПСС, в горкомах и райкомах, на семинарах и в школах партийно-хозяйственного актива, да и в большинстве случаев, в трудовых коллективах и учебных аудиториях, зная меня многие годы, люди с доверием относились ко мне, разделяли мою позицию, взгляды и оценки.
И не только благодарными словами и аплодисментами выражали свою признательность…
Пришли и высокие награды, которые долго «обходили» меня. Только теперь, на закате истории КПСС и Советской власти, почему-то стали замечать и отмечать мое бескорыстие, самоотверженность в труде и в борьбе, непоколебимую верность идеалам социализма, Советской власти.
Видимо потому, что выдержал испытания и на прочность, и на зрелость, и на верность. Да и на смелость и мужество тоже…
В майские дни 1987 года, после возвращения из поездки в Народную Республику Болгарию, Первый Заместитель Председателя Правления Всесоюзного Общества «Знание» В. Е. Семичастный в торжественной обстановке вручил мне «Удостоверение о занесении в Книгу Почета Всесоюзного Общества „Знание“». В нем говорилось:
Замечу, я единственный из многотысячной армии лекторов края удостоен этой чести.