Мы родом из СССР. Книга 2. В радостях и тревогах…

Ничего не скажешь, ренегаты-предатели нашли для этого самое подходящее время. Страна не успела оправиться от проблем и трудностей последних лет брежневского этапа „самодовольного оптимизма“, последующих трех „траурных“ годов, вызванных похоронами трех Генеральных секретарей ЦК (Брежнева, Андропова, Черненко), – как оказалась снова в крайнем напряжении.

Виной тому многократно выросшие и обострившиеся старые проблемы и беды, и новые, порожденные горбачевской перестройкой. Страна напоминала собой „разбуженный улей“. Люди теряли надежду на улучшение жизни, умирал социальный оптимизм, чем всегда особенно был силен советский человек, нарастало беспокойство за будущее своей советской Отчизны, за социализм, за свою собственную судьбу, за судьбу своих детей и внуков.

И вот, на юбилейном торжестве, в своём докладе Горбачев в хрущевском духе пересмотрел и переоценил все периоды советской истории и деятельности КПСС, делая акценты на ошибки, недостатки, неудачи, просчеты, на болезненные вопросы советской истории: на внутрипартийную борьбу и массовые репрессии, коллективизацию и „головокружение“ от успехов, хрущевский волюнтаризм и брежневский „застой“ и многое другое. Всё это как бы говорило о несовершенстве политической системы, о её неспособности кардинально решить назревшие проблемы и обеспечить дальнейшее развитие страны по пути социализма. Такие горбачевские размышления подводили к выводу о необходимости в первую очередь совершенствовать политическую систему, без коренной перестройки которой невозможно обеспечить решение накопившихся проблем, невозможно двигаться вперед.

Становилось ясно, что в 1988 году КПСС, советскую страну, советскую политическую систему, советский народ ждут новые, еще более сложные и тяжелые испытания. Этим В. И. Воротников завершает свой анализ первого периода горбачевской перестройки.

…Всё больше хлопот и бед порождал и Ельцин – „выдвиженец“ Лигачева и Горбачева на высокие партийные посты.

21 октября 1987 года на Пленуме ЦК КПСС, рассматривавшем вопросы, связанные с 70-летием Октября, произошло неожиданное.

Прения по докладу, с которым выступил Горбачев, не планировались. Да никто из участников Пленума на этом и не настаивал. И вдруг, неожиданно для всех (но не для Горбачева) к трибуне пошел Ельцин, тогда уже кандидат в члены Политбюро ЦК. Вот тезисы его выступления в редакции В. И. Воротникова:

„Доклад полностью поддерживаю. Тем не менее, хочу высказаться. Надо перестраивать работу партийных комитетов, начиная с Секретариата ЦК, стиль которого не меняется, как и Лигачева, носит разносный характер. Разного рода накачки хозяйственных органов. Это не революционный стиль. Необходимо делать выводы из прошлого для настоящего и будущего.

Наши планы о перестройке за 2–3 года (о чем говорилось на съезде), а теперь опять 2–3 года, – это дезориентирует партию и массы. Настроение в народе поэтому идет волнами. То был подъём (после января 1987 г.), то вера стала падать (после июня 1987 г.). Зигзаги перестройки влияют на авторитет партии.

Уроки прошлого – тяжёлые уроки. Поражения были потому, что нарушилась коллегиальность в принятии решений. Власть была отдана в одни руки. Вот и сейчас в Политбюро обозначился какой-то рост славословия у некоторых членов Политбюро в адрес Генерального секретаря. Это недопустимо. Сейчас нет каких-то перекосов, но штришки есть.

И последнее (немного помолчал): видимо, у меня в работе в составе Политбюро не получается. И опыт, и, может быть, отсутствие поддержки со стороны особенно Лигачева привели меня к мысли об отставке, об освобождении от должности и обязанностей кандидата в члены Политбюро. Заявление я передал“. (Кому? Горбачеву?! Так, значит, он всё знал!)»

Несмотря на неожиданность выступления Ельцина и недоумение, возникшее у участников Пленума, можно было принять к сведению это выступление Ельцина и затем в спокойной обстановке рассмотреть поставленные им вопросы. Но Горбачев решил открыть прения и сам начал их.

Затем экспромтом выступили Лигачев, Рыжков, Воротников, Яковлев, Шеварднадзе и другие.

В конце Горбачев снова дал слово Ельцину: «Я сказал, что подвел ЦК, Политбюро, МГК. Повторю: прошу освободить меня от обязанностей кандидата в члены Политбюро и от руководства Московской партийной организацией».

…Откровенно говоря, мне представляется, что не было никакой необходимости устраивать публичную «порку» Ельцина. Этот горбачевский маневр дал отрицательный эффект. Кстати, такое же мнение высказывают Н. И. Рыжков и В. И. Воротников.

Ельцин же, оказавшись «обиженным», мгновенно вырос в глазах всей «демократической» контрреволюции, быстро набиравшей силу в условиях горбачевской перестройки. Вскоре он станет её кумиром, «отцом российской демократии», «предводителем» антисоциалистической, антисоветской «пятой колонны», могильщиком социализма, Советской власти, великой советской державы и в первую очередь КПСС, взрастившей его…

Переполох в стане ренегатов и псевдоплюралистов