Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?
           Где постоянно жизни счастье?
Мы область призраков обманчивых прошли,
           Мы пили чашу сладострастья:

Но где минутный шум веселья и пиров?

           В вине потопленные чаши?
Где мудрость светская сияющих умов?
           Где твой Фалерн и розы наши?

Где дом твой, счастья дом?.. Он в буре бед исчез,

           И место поросло крапивой;
Но я узнал его; я сердца дань принес
           На прах его красноречивой.

На нем, когда окрест замолкнет шум градской

           И яркий Веспер засияет
На темном севере, – твой друг в тиши ночной
           В душе задумчивость питает.

От самой юности служитель олтарей

           Богини неги и прохлады,
От пресыщения, от пламенных страстей
           Я сердцу в ней ищу отрады.

Поверишь ли? Я здесь, на пепле храмин сих,

           Венок веселия слагаю
И часто в горести, в волненьи чувств моих,
           Потупя взоры, восклицаю:

Минутны странники, мы ходим по гробам,

           Все дни утратами считаем,
На крыльях радости летим к своим друзьям, —
           И что ж? их урны обнимаем.

Скажи, давно ли здесь, в кругу твоих друзей,

           Сияла Лила красотою?
Благие небеса, казалось, дали ей
           Все счастье смертной под луною:

Нрав тихий ангела, дар слова, тонкий вкус,

           Любви и очи, и ланиты,
Чело открытое одной из важных Муз
           И прелесть – девственной Хариты.

Ты сам, забыв и свет, и тщетный шум пиров,

           Ее беседой наслаждался

И в тихой радости, как путник средь песков,

           Прелестным цветом любовался.

Цветок (увы!) исчез, как сладкая мечта!

           Она в страданиях почила
И, с миром в страшный час прощаясь навсегда,
           На друге взор остановила.

Но, дружба, может быть, ее забыла ты!..

           Веселье слезы осушило,
И тень чистейшую дыханье клеветы
           На лоне мира возмутило.

Так все здесь суетно в обители сует!

           Приязнь и дружество непрочно!
Но где, скажи, мой друг, прямой сияет свет?
           Что вечно, чисто, непорочно?

Напрасно вопрошал я опытность веков

           И Клии мрачные скрижали,
Напрасно вопрошал всех мира мудрецов:
           Они безмолвьем отвечали.

Как в воздухе перо кружится здесь и там,

           Как в вихре тонкий прах летает,
Как судно без руля стремится по волнам
           И вечно пристани не знает, —

Так ум мой посреди сомнений погибал.

           Все жизни прелести затмились:
Мой Гений в горести светильник погашал,
           И Музы светлые сокрылись.

Я с страхом вопросил глас совести моей…

           И мрак исчез, прозрели вежды:
И вера пролила спасительный елей
           В лампаду чистую Надежды.

Ко гробу путь мой весь как солнцем озарен:

           Ногой надежною ступаю
И, с ризы странника свергая прах и тлен,
           В мир лучший духом возлетаю.

1815

Переход через Рейн 1814