Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века

Ручей, виющийся по светлому песку,
Как тихая твоя гармония приятна!
С каким сверканием катишься ты в реку!
     Приди, о Муза благодатна,

В венке из юных роз, с цевницею златой;

Склонись задумчиво на пенистые воды,
И, звуки оживив, туманный вечер пой
     На лоне дремлющей Природы.

Как солнца за горой пленителен закат —

Когда поля в тени, а рощи отдаленны
И в зеркале воды колеблющийся град
     Багряным блеском озаренны;

Когда с холмов златых стада бегут к реке,

И рева гул гремит звучнее над водами;
И, сети склав, рыбак на легком челноке
     Плывет у брега меж кустами;

Когда пловцы шумят, скликаясь по стругам,

И веслами струи согласно рассекают;
И, плуги обратив, по глыбистым браздам
     С полей оратаи съезжают…

Уж вечер… облаков померкнули края,

Последний луч зари на башнях умирает;
Последняя в реке блестящая струя
     С потухшим небом угасает.

Все тихо: рощи спят; в окрестности покой;

Простершись на траве под ивой наклоненной,
Внимаю, как журчит, сливаяся с рекой,
     Поток, кустами осененной.

Как слит с прохладою растений фимиам!

Как сладко в тишине у брега струй плесканье!
Как тихо веянье зефира по водам
     И гибкой ивы трепетанье!

Чуть слышно над рекой колышется тростник;

Глас петела вдали уснувши будит селы;
В траве коростеля я слышу дикий крик,
     В лесу стенанье Филомелы…

Но что?.. Какой вдали мелькнул волшебный луч?

Восточных облаков хребты воспламенились;
Осыпан искрами во тьме журчащий ключ;
     В реке дубравы отразились.

Луны ущербный блик встает из-за холмов…

О тихое небес задумчивых светило,
Как зыблется твой блеск на сумраке лесов!
     Как бледно брег ты озлатило!

Сижу задумавшись; в душе моей мечты;

К протекшим временам лечу воспоминаньем…
О дней моих весна, как быстро скрылась ты,
     С твоим блаженством и страданьем!

Где вы, мои друзья, вы, спутники мои?

Ужели никогда не зреть соединенья?
Ужель иссякнули всех радостей струи?
     О вы, погибши наслажденья!

О братья! о друзья! где наш священный круг?

Где песни пламенны и Музам и свободе?
Где Вакховы пиры при шуме зимних вьюг?
     Где клятвы, данные Природе,

Хранить с огнем нетленность братских уз?

И где же вы, друзья?.. Иль всяк своей тропою,
Лишенный спутников, влача сомнений груз,
     Разочарованный душою,

Тащиться осужден до бездны гробовой?..

Один – минутный цвет – почил, и непробудно,
И гроб безвременный любовь кропит слезой.
     Другой… о небо правосудно!..

А мы… ужель дерзнем друг другу чужды быть?

Ужель красавиц взор, иль почестей исканье,
Иль суетная честь приятным в свете слыть
     Загладят в сердце вспоминанье

О радостях души, о счастье юных дней,

И дружбе, и любви, и Музам посвященных?
Нет, нет! пусть всяк идет вослед судьбе своей,
     Но в сердце любит незабвенных…

Мне Рок судил: брести неведомой стезей,

Быть другом мирных сел, любить красы Природы,
Дышать под сумраком дубравной тишиной
     И, взор склонив на пенны воды,

Творца, друзей, любовь и счастье воспевать.

О песни, чистый плод невинности сердечной!
Блажен, кому дано цевницей оживлять
     Часы сей жизни скоротечной!

Кто, в тихий утра час, когда туманный дым

Ложится по полям и холмы облачает,
И солнце, восходя, по рощам голубым
     Спокойно блеск свой разливает,

Спешит, восторженный, оставя сельский кров,

В дубраве упредить пернатых пробужденье,
И, лиру соглася с свирелью пастухов,
     Поет светила возрожденье!

Так, петь есть мой удел… но долго ль?.. Как узнать?..

Ах! скоро, может быть, с Минваною унылой
Придет сюда Альпин в час вечера мечтать
     Над тихой юноши могилой!

Май – июль 1806