Мы с тобой Макаренки

– От Наташки?! Ну?! – притворно удивился Игорь, делая вид, что ему ничего неизвестно о существовании письма.

– Вот вам и ну! – торжествующе произнес Лукьяненко. – Между прочим, тут и про вас написано. Прочитать?

– Конечно.

Жорж выбрал, как ему казалось, соответствующую для чтения позу и прочитал, выделяя голосом наиболее яркие места:

– «…а этому шухбму шухарЮ скажи…» – Это про вас, Игорь Николаевич.

– Читай, читай, – перебил его Игорь, – не отвлекайся.

– «… а этому шухбму шухарю скажи…»

– Это ты уже читал, – поторопил Мартьянов, – переходи дальше.

Но Жора не собирался спешить. Он еще раз с выражением прочитал «шухого шухаря» и спрятал письмо в карман.

– Дальше я расскажу своими словами… Обижается на вас Наташа, Игорь Николаевич. Сколько времени от вас ни духу ни слуху.

– Так ведь некогда, ты сам видишь, – стал оправдываться Игорь, – ты ей напиши, что…

– Я вас покрывать не собираюсь, – не совсем вежливо перебил его Жора. – «Некогда!»

– Лучше уж скажите, что не хотите писать. Только надо сказать об этом прямо, а то ведь девчушка ждет…

…Волкова Мартьянов застал За странным Занятием. Волков гонялся за куропатками. Коричневые птицы удивленно косятся на своего преследователя, а когда тот пытается схватить одну из куропаток за крыло, лениво отбегают в сторону, и снова лукавые черные точки с любопытством следят за пыхтящим человеком. От бега Митрич дышит, как паровичок средней мощности.

Перед ним, словно из-под земли, появился Мартьянов и, смеясь, сказал:

– Развлекаешься? Теперь я знаю, с кого Лукьяненко берет пример.

Митрич увидел Игоря и весь как-то съежился. Создалось впечатление, что он даже поубавился в росте.

– Чего тебе? – хмуро выдавливает он из себя.

– Птичек ловишь? – Игорь старается не замечать, каким тоном с ним разговаривает Волков. Мало ли что с ним могло случиться! Может, голову солнцем напекло.

– Ловлю. Нельзя, что ли?!

– Нет, почему же, наверное, можно. Я не охотник и правил не знаю.

– А раз не знаешь, то и не лезь, – грубит Митрич.

Игорь вчера по чисто служебным делам заходил в палатку к Светлане и был там не меньше, чем полчаса. Может быть, поэтому так раздражен сейчас Митрич?!

– Что с тобой, Гришка? – Мартьянов недоуменно пожимает плечами. – Не с того бока проснулся?

Со мной ничего. Что со мной может случиться? На себя лучше посмотри, – советует Митрич.

– Гришка, я тебя не узнаю. Давай начистоту, – решительно говорит Мартьянов. – За последнее время ты стал раздражительным, избегаешь почему-то меня. В чем дело, скажи!

– Тебе до меня дела нет. Говори, чего пришел? – уклоняется от ответа Волков.

– Влюбился? – ставит Мартьянов вопрос ребром.

– Это мое личное дело, – отвечает Митрич, а про себя думает: «А сам-то ты для чего к Светлане в палатку захаживаешь, по каким,

интересно, производственным вопросам?»

– Эх, Гришка, Гришка, закрутит она тебе голову и бросит. Ей не привыкать в любовь играть. Постарайся выбросить ее из сердца,

пока не поздно. Как другу говорю: забудь ее, – убеждает Игорь Волкова.

Если бы на месте Игоря был человек пожилой, много повидавший в

жизни, то он наверняка поостерегся бы говорить о любви таким тоном и тем более давать советы. Но Мартьянов – человек, не искушенный в жизни и говорит всегда то, что думает. Высшая из правд есть прямота, – думает он, и ему кажется, что поступает он всегда согласно этому золотому закону. При этом Игорь, конечно, не помнит, что Наташа до сих пор ждет от него откровенного письма. Правдивого письма.

– Подумай, Гриша, над моими словами, – голос у Мартьянова суровый. Игорю кажется, что именно таким голосом и надо резать правду-матку в глаза.

Митрич угрюмо смотрит на Игоря и столь же угрюмо роняет тяжелые слава:

– Не лезь в душу!

– Гришка…

– Отойди от меня, прошу.

Игорь больше не произносит ни слова и уходит. К Митричу- тотчас подбегает Лукьяиенко.

– Что ты надутый такой? – спрашивает он у Волкова. – Нахлобучку получил? Не дрейфь, со всяким бывает…

– Почему он таким стал? – поднимает Митрич на Жору печальные глаза.

– Кто? – не понимает Жорж.

– Да Игорь,.. Почему он таким стал?

– Каким? – недоумевает Лукьяненко. – По-моему, он парень ничего, – отвечает Жора и смотрит на Митрича непонимающими глазами.

Он действительно не понимает, почему задан вопрос. Да и сам Волков не совсем четко понимает смысл своего вопроса. Когда в обычные житейские дела вмешивается любовь, то многие понятные вещи становятся непонятными. Впрочем, часто бывает и наоборот.

Глава двенадцатая ФЛАГ В СТЕПИ

Огромная деревянная конструкция, в точности копирующая букву «А», покорно лежала у свежевырытого котлована. Игорь взглянул на нее, прикинул в уме вес и вздохнул, скрывая за вздохом многое. Его мучили мысли: " Сумеет ли бригада в темпе воткнуть тяжеловесную опору? Или все-таки придется дожидаться машины? "

Обычно опоры сложной конструкции устанавливаются специальными подъемными машинами, но сейчас такой не было. На тревожный звонок Игоря в Севастополь ответили; «… Все подъемные механизмы на строительстве горной троллейбусной трассы. Обходитесь собственными силами ».