Мы с тобой одной крови

Наверное, он и с братом держится так же, подумал Гуров, вынимая из кармана сигареты и зажигалку. Неужели он соучастник? Судя по собранным о братьях сведениям, они были очень дружны, оберегали друг друга. Возможно, Борис о своих подвигах не распространялся, но и задвинуть брату такую туфту с “МММ” тоже не смог бы.

– Саша, в доме курят? – громко спросил Гуров, хотя отлично видел пепельницу с окурком, которая стояла на журнальном столике.

Александр вернулся в гостиную, держа под мышкой костыль, в другой руке ловко нес поднос с кофейником и чашками, опустил все на столик, подвинул Гурову, указал на пепельницу.

– Болтуном тебя не назовешь, – сказал Гуров, разливая кофе, глянул на сухое, жесткое лицо хозяина.

– С детства такие, – Галей говорил о себе во множественном числе. – От слов одни неприятности. Вы к чему зашли, господин полковник? Вопросы какие? При вашем опыте краситься под околоточного – только себя и людей обижать.

Гуров не то чтобы опешил, но на мгновение растерялся. По его мнению, Александр Галей никак не мог знать в лицо полковника Гурова. Он неторопливо отпил кофе, поставил чашку, закурил.

– Так при людях представлялся... – Гуров миролюбиво улыбнулся, но Галей дружественного тона не принял, смотрел холодно. – Зачем округе знать, что к вам высокие чины наведываются?

Галей сморгнул, слегка оттаял, мент рассуждал здраво.

– Давай к делу, Лев Иванович, мне кухарить надобно, обед не готов.

Гурову стало ясно, что его приметы называл Михаил Захарченко, когда, выполняя его, сыщика, задание, побывал тут недавно.

– Коли торопишься, скажи, Михаил давно был?

Галей с минуту не отвечал, решая, что признавать, от чего отпираться, понял, что гость слишком умен, лишних неприятностей искать не следует, и ответил:

– На прошлой неделе, – и, как бы оправдывая свою откровенность, пояснил: – Тигр не заглянет в курятник случайно, значит, по следу идет.

– Значит, опоздал я. – Гуров кивнул. – Мишка ваш, хоть и обидел меня, даром не нужен. Я знаю, как он от меня убег, была с ним разборка. Вот те разборщики меня сильно интересуют. “Авторитеты”! – Он длинно выругался. – Бросили пацана под меня и по углам хоронятся.

Гуров замолчал, погладил якобы раненую руку.

– Ну, я выяснил, кто есть кто на Масловке, назвали вас, так и заглянул.

Гуров был доволен собой. Слухач – он изловчится и прилепит, а причина появления звучит более чем убедительно. Напрасно он радовался, с этого визита он начал проигрывать, неумолимо проигрывать, сначала позицию, затем потеряет фигуры и так вплоть до практически матовой ситуации.

Привык Гуров к своему постоянному интеллектуальному превосходству над противником, нарушил чуть ли не главную заповедь оперативника-розыскника: “Если ты что нашел, разгадал, хоть из-под земли достал, всегда будь готов к тому, что то же самое способен сделать и другой человек”.

Глава 12

Неподалеку от дома, где жили братья Галей, между двумя грузовиками стояла заляпанная грязью по самую крышу старенькая “Волга”-такси.

В машине, кроме дремавшего водителя, сидели два немолодых, одетых под провинциалов оперативника контрразведки. Были они голодны и злы, но за домом следили внимательно, хотя и были к заданию настроены скептически.

– Ежу ясно, что пустышку тянем, – сказал один, опустил боковое стекло и сплюнул. – Начальство нашими лбами хочет стенку прошибить. Нет тут этого Мента, не было и не будет.

– Позвони полковнику, объяви, что он двинулся, и ты своей властью наблюдение снимаешь.

– Найди кого дурей, мне и так чуть ли не на год звание задерживают. – Оперативник схватил приятеля за плечо. – Вот он! Сукой быть, он! Точно! – и указал на Гурова, который, придерживая дверь подъезда, выкатил детскую коляску, а другой рукой поддерживал под локоток молодую мамашу.

Коляска и молодая женщина не были заготовкой. Гуров столкнулся с ними на лестнице, помог спуститься, выйти на улицу. Перед уходом из квартиры Галеев сыщик подсобил хозяину перенести чашки, кофейник и пепельницу из гостиной на кухню, а на обратном пути прилепил передатчик к основанию новомодного торшера.

Гуров в ответ на благодарность молодой мамаши чмокнул засмущавшуюся женщину в щеку, прострелил внимательным взглядом улицу: не двинулась ли какая машина, не вышел ли кто из-за угла или из подъезда, и, довольный собой, отправился к стоянке, где оставил свою машину.

Оперативники забыли про усталость, голод и злость и “тупое” начальство. Они передали в контору, что “ведут” мента и просят поддержки. Они знали, насколько опытен и осторожен милицейский “полкаш”, понимали, что одним им не справиться.

Гуров шел по улице, перешагивая через ручьи, “смотрел” улицу, думал о братьях Галеях, прикидывая, что удастся доказать старшему, а что не удастся и какова будет судьба младшего.

Как ни опытны были “ведущие” его оперативники, не будь Гуров так доволен собой и рассеян, он засек бы наблюдение. Но сыщик думал об ином и потому ничего не заметил.

Предоставив братьев их судьбе, Гуров начал размышлять о людях, которые за ними стоят, и о том, чего конкретно эти люди добиваются.