Мы с тобой разные (СИ)

- Мама, а вот если сердце начинает сильно-сильно стучать, когда я думаю об одном человеке, и внутри становится так тепло-тепло, и улыбаться хочется, это что? Любовь, да?

- Любовь, - ласково улыбается мама. – Ромочка, неужели ты влюбился в какую-то девочку?

- В... девочку, - почему-то вру я.

- Какая она? Я ее знаю?

- Нет. Она самая-самая лучшая! Мне хочется постоянно быть рядом с ней и смотреть на нее!

- Да. Ты точно влюбился.

- Привет, братишка, - произносит Денис, протягивая руку для пожатия, но тут же оказывается в крепких объятьях.

- Привет, малой! Как же я соскучился по тебе!

- Отпусти, задушишь! – хрипит Ден, пытаясь вырваться. Игорь моментально разжимает руки и виновато поднимает их вверх.

- Прости. Пашка, и ты здесь! Вы с малым как всегда вдвоем.

- Не совсем, - отвечает Паша, пожимая руку Игоря. Брат Дениса приподнимает брови в немом вопросе, а Паша чуть отходит в сторону так, чтобы меня было видно. Взгляд Игоря перемещается в мою сторону. Его черты лица моментально ожесточаются, с лица сползает улыбка, а в глазах появляется холод.

- И с каких пор вы общаетесь с пидорами? – брезгливость, ненависть, злость – все смешалось в голосе Игоря.

Это хуже пощечины. Хуже, чем быть избитым. Каждая клетка моего организма, что совсем недавно рвалась и с восторгом выкрикивала имя парня, теперь заходилось в стоне разочарования.

- Не смей больше разговаривать ни со мной, ни с моим братом! – зло выговаривает мне Игорь, встретив в одном из коридоров школы. – Не подходи к нам! Даже не смотри в нашу сторону! Денису не нужны друзья-пидоры, а для меня ты вообще больше не существуешь!

- Но...

- Я тебя ненавижу.

Я смотрю во все глаза на Игоря и еле сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Несмотря на его слова, очень хочется признаться, что я люблю его...

- Я люблю Пашу, - зачем-то произношу я. Игорь дергается, словно по нему заряд тока пустили, Денис морщится, зато сам Паша, привыкший к таким заявлениям, спокойно усаживается за столик. Я следую за ним и тоже сажусь на стул.

- Пашка, ты чего, в педики подался? – наконец-то спрашивает Игорь.

- Нет.

- Пока, - многозначительно добавляю я, изо всех сил стараясь держать лицо и не выдать свое волнение.

- Денис, что за фигня? – поворачивается к брату Игорь. Денис лишь разводит руками.

- Да я сам в ахуе, а Паша вместо того, чтобы проучить этого педика, только потакает ему или спускает все на тормоза.

- Уехал учиться в универ, называется... - бормочет Игорь, садясь на стул и откидываясь на его спинку.

А мне вдруг кажется, что я сломался поперек и теперь не могу пошевелить ни одной мышцей. Что я превратился в заводную игрушку, у которой закончился завод. Ладони сами собой сжимаются в кулаки, а я через силу пытаюсь растянуть губы в улыбке. «Я люблю Пашу. Я люблю Пашу. Я люблю Пашу...» - как мантру повторяю я у себя в голове, стараясь не потерять самообладание.

- Кстати, а почему ты приехал? – интересуется Паша. В его голосе любопытство, но я столько дней, недель, играл роль, что без труда услышал наигранные нотки. Паша задавал вопрос Игорю не потому, что ему это было интересно...

- Мама попросила приехать хоть на недельку, я ведь летом не приезжал. Я и подумал, а почему бы и нет? В универе у меня все хорошо, с преподавателями я легко могу договориться. И вуаля! Я тут сижу с вами. А как у вас-то дела в школе? Я слышал, вы только из Москвы вернулись. Кстати, малой, а ты не оборзел ли? Мог бы и прозвонить мне, когда там был. Пересеклись бы.

Денис морщится.

- Да ну. У нас и так свободного времени почти не было.

- Как же, поверю я тебе, - весело усмехается Игорь. – Небось, все свободное время пили и девчонок кадрили. Эх, сколько раз я тебе говорил не увлекаться спиртным и прекращать курить.

- Игорь, блядь, хорош мамочку строить! Бесишь!

- Ох, прости! Я совсем забыл, что ты теперь большой мальчик, - в голосе Игоря слышна насмешка.

Денис недовольно сопит и отворачивается в сторону, но я вижу, как его губы чуть подрагивают, словно парень еле сдерживается, чтобы не начать улыбаться. Денис всегда хмурился и разыгрывал недовольство, если кто-то начинал о нем беспокоиться, но на самом деле ему было приятно, что за него волнуются.