Мы сгорали заживо

В случае когда штурмовики прикрывались своими истребителями, а это случалось не так часто, как того хотелось бы, истребители сопровождения держались позади на 600–800 м и выше штурмовиков на 200–400 м. Экипажи штурмовиков и истребителей поддерживали в полете главным образом лишь зрительную связь и редко радиосвязь. Поэтому управление истребителями прикрытия в полете и в бою с противником фактически не осуществлялось. Расчет строился на опыте и сообразительности ведущего группы истребителей. Более того, сопровождение получалось в основном только до линии фронта, так как после перехода штурмовиков на бреющий полет прикрывающие истребители, как правило, теряли их из виду на фоне земли. По этой причине, если удар наносился по заранее известной цели, штурмовики и истребители выполняли полет до цели самостоятельно. При этом летящие выше истребители, помимо обеспечения действий штурмовиков от атак истребителей люфтваффе в районе цели, отвлекали внимание немецких зенитчиков, чем давали возможность штурмовикам беспрепятственно нанести бомбоштурмовой удар. Задача прикрытия серьезно осложнялась еще и тем обстоятельством, что на отходе от цели после удара штурмовики сильно растягивались, появлялись отстающие, а при атаке противника штурмовики пытались уйти от опасности за счет скорости. Появлялись разрывы в системе огневой поддержки экипажей. В этих условиях истребители прикрытия, если не были связаны воздушным боем противником, не всегда успевали защитить каждый экипаж. К тому же штурмовики при уходе от цели стремились уйти на низкую высоту и расходились в разные стороны. Надежно прикрыть рассредоточенную группу штурмовиков практически оказывалось невозможным. Сопровождающим истребителям приходилось решать непростую задачу — за кем идти, кого прикрывать. Необходимо учитывать, что истребители прикрытия, «обеспечивая безопасность и сохранность штурмовиков, вынуждены вести воздушный бой в невыгодных для себя условиях рассредоточения по фронту, в глубину и по высоте».

Все эти недочеты в организации совместных действий истребителей и штурмовиков позволяли пилотам люфтваффе атаковать штурмовиков и наносить им удары. Несли потери и сопровождающие их истребители.

К сожалению, при анализе опыта боевого применения штурмовиков вопросам организации взаимодействия между истребителями и сопровождаемыми ими штурмовиками должного внимания со стороны авиационного командования уделено не было. В основном сосредоточились на обсуждении рациональных тактических приемов нанесения ударов штурмовиками и организации радиосвязи между самолетами в группе как залог успеха в бою.

Постановка боевой задачи авиационным соединениям по предвоенным взглядам предусматривалась на этап операции. Однако с началом реальной войны задача им ставилась в лучшем случае на день, а обычно — на вылет.

Для организации взаимодействия авиации с наземными войсками в штабы стрелковых дивизий посылались делегаты связи от авиационных частей и соединений. Обычно это были оставшиеся без самолетов пилоты и штурманы, поскольку боязнь потери управления из-за ненадежной связи не позволяла авиационным командирам покидать районы базирования своих авиачастей и соединений. В задачи делегатов входили: помощь общевойсковым командирам в составлении заявок на применение авиации, сбор данных о воздушной и наземной обстановке и передача их на КП авиационных командиров, а также контроль за обозначением переднего края и наличием средств обозначения в войсках, руководство работой контрольно-пропускного пункта (разворачивались поблизости от КП стрелковой дивизии).

Прибывали делегаты в войска без собственных радиосредств связи, так как авиасоединения штатных средств для организации связи не имели. Поэтому для связи с авиационными штабами они пользовались пунктами управления наземных войск, которые, как известно, в это время использовали главным образом проводные средства связи (телефон, телеграф). По этой причине общеармейские каналы связи были чрезмерно перегружены или же связи вовсе не было. Приходилось передавать донесения направлять через посыльных или самолетами связи У-2, что было небезопасно и ненадежно.

Кроме того, следует учитывать, что продолжительность работы пунктов управления наземных войск из одного района в среднем не превышала 3–4 суток. При этом они перемещались за один раз примерно на 60–80 км и вследствие недостатка средств связи (главным образом радиостанций) на время смены места дислокации связь обычно прерывалась.

Постановка задачи и доведение ее до экипажей происходила примерно следующим образом.