Мы - силы

– Мой сын. Ему еще и восемнадцати нет. Моя жена, его мать, умерла три месяца назад. Сразу после ее смерти на нашу деревню набрели ваши отряды. Нас привезли сюда. Меня, когда узнали, что я врач, направили по специальности, а моего сына… Его определили на работы по возведению укреплений… Медсестра, которая ходит туда осматривать работающих, передала мне, что он очень плох…

Роман знал, что такое работы по возведению укреплений. Адский труд на голодном пайке с лопатой или киркой в руках. Там не задерживались, чуть ли не сами укладывались в братскую могилу… Охране было наплевать. Эти подохнут – других приведут.

– Сколько он там? – спросил со скепсисом Роман.

– Два месяца…

– И он еще жив? – удивился Роман.

Врач замялся.

– Видите ли, – сказал он, – я мог иногда передавать ему часть своего пайка… через медсестру… Самого меня туда не пускали… Это помогло ему продержаться.

Роман даже не мог представить, как он, в сущности, может помочь ему.

– Я даже не знаю… – честно сказал он.

– Я умоляю вас. Вы имеете определенное влияние… вы можете мне помочь, если захотите.

Роман задумался. Ну, можно его попробовать перевести на кухню. Там не сахар, но все же и не верная гибель. Можно к кому-нибудь денщиком назначить. Не к себе, конечно… Куда еще? На захоронения? Так уж лучше на укреплениях. Помрет со здоровыми нервами и несвихнувшейся головой. Вся беда в том, что правило Улема – ни одного лишнего человека. Так что нет у него всяких теплых местечек для рабов. Дрова заготавливать? Или в мусорщики и дворники его?

– Куда его можно запихать, вы сами представляете? – не выдержал Роман.

– Ко мне в медбратья, – с надеждой сказал он. – Тем более что много раненых, которых женщины поднять не в силах.

– Да он после двух месяцев на постройках сам себя наверняка уже не носит… – пробурчал Роман.

– Это не важно… У меня глюкоза есть и витамины здесь. Их почти не используют. Я подниму его. Я его откормлю…

Роман зло спросил:

– За счет наших раненых?

Испугу врача не было предела.

– Нет, что вы… У меня большой паек! Я сам… поверьте, я сам…

– Кому вы рассказываете про большой паек? – быстро успокоившись, спросил Роман. – Знаю я ваш паек…

Врач был ни жив ни мертв. Он, кажется, сам себя уже проклинал.

– Вы меня оперировали? – вдруг спросил Роман.

Врач тяжело кивнул.

– Хорошо… не уходите… – сказал Роман и крикнул: – Охрана!

Мгновенно, словно он зазвонил в колокольчик, в палату ворвался охранник и, на ходу вытащив пистолет, направил его на врача.

– Нет… Успокойся, боец… – сказал Роман и проследил, чтобы охранник убрал оружие. – Мне нужна связь с Улемом.

Парень задумался и ответил:

– Пять минут надо, если сюда в палату тащить, или вы сами до вестибюля… до рации дойдете?

– Тащи сюда…

– Есть…

Охранник выскочил, а врач в изумлении посмотрел на Романа:

– Вы будете говорить с НИМ?..

Роман откинулся на подушку, поморщившись от боли, и сказал:

– Только он может помочь вам… Со всеми он встречается сам. Вы же его помните?

– Да, да… конечно… но я думал, что вы…

– Что я? – разозлился вдруг из-за боли Роман. – Я-то что могу?

– Ну, как же…

– Вот так же… – оборвал Роман.

Вошел еще быстрее, чем обещал, охранник и протянул Роману рацию:

– Вы знаете позывной?

– Конечно… – ответил Роман и, настроив на нужную волну, позвал в рацию: – Ученый! Ученый, это Цветок…

Кто-то из штаба ответил ему, явно не узнавая. Он затребовал Улема, и только после повтора позывного раздалось молчание. Наконец уже знакомый голос бодро приветствовал:

– Здорово, Цветок. Как ты там? Мне передают, что поправляешься… Небось брешут все? И ты попрощаться перед смертью меня вызвал?

Голос порадовал Романа, и он, довольный, ответил, что не брешут и что правда идет на поправку. Потрепались о делах. Узнал, что Валун (Ринат) вместе с батальоном убыл на учения под руководством одного из командиров, что к его армии присоединилось еще около полутысячи бойцов. Командиров не хватает. А новых готовить – время нужно. Отменил сухой закон, но за пьянство на службе учредил расстрел. Были уже случаи. Короче, новости, сплетни узнал, словно говорил не с самим, САМИМ Улемом, а с каким-то приятелем. Наконец дошли до главного, и Роман сказал:

– Улем, я тут и правда на поправку иду…

– И молодец! Мы тебя ждем! Надеюсь, ты горишь жаждой мести?

– Горю, горю… сгораю весь. Но я не о том, – усмехаясь, сказал Роман.

– Ну, говори.

– Сколько тогда раненых вернулось?

– Тогда? Много тогда раненых было… – чуть злым голосом сказал Улем. – Больше сотни.

– А сколько выжило?

– Да, собственно, все, кого довезли до хирургов…

– И я о том… А они у тебя в рабах ходят…

Улем задумался на том конце канала…

– Я понял твою мысль… Что ж, наверное, давно пора… Да и в подразделениях медики нужны… Я подумаю, когда это объявить. Может, даже сегодня.

Улема торопить нельзя. Он никогда ничего не делал сразу, если это не была жизненно важная задача, но, смотря на белого как мел врача, Роман рискнул…

– Я это, честно говоря, затеял, чтобы своего спасителя отблагодарить.

Улем засмеялся и сказал: