Мы созданы из моментов (ЛП)

— Детка, я всегда думал о тебе. Не пойми меня неправильно, это не было похоже на то, что я позволил тебе слишком глубоко залезть в свою голову, строя планы на наше будущее здесь, как какой-то сталкер. Но знал, что когда-нибудь создам здесь свою семью, и, поскольку ты была единственной, с кем я когда-либо думал о том, чтобы завести семью, я выбирал большинство вещей, основываясь на том, что, как я думал, тебе тоже понравится. Думаю, можно сказать, что ты была моей музой.

— Ты серьезно? — спрашиваю я едва слышным шепотом, потому что, если я буду говорить громче, заплачу.

— Совершено серьезно, — понимающе улыбается он. — Я не показывал тебе свою комнату раньше, потому что мне и так плохо, что я думаю о тебе повсюду в этом доме. Чтобы увидеть тебя в реальной жизни здесь, в моем личном пространстве? Я бы никогда, черт возьми, больше не смог здесь спать. Теперь я понимаю… Потому что ты теперь моя, детка, и даже если ты не будешь здесь со мной каждую ночь, я знаю, что ты вернешься. — Он притягивает меня к себе, положив руки на мой зад. — Я имел в виду то, что сказал раньше. Если ты хочешь привезти какие-то вещи, то всегда пожалуйста. Черт, если бы ты хотела перевезти все свои вещи завтра, я бы тоже был не против.

— Может быть, я могу принести зубную щетку. — Я прикусываю губу. — И чистые трусики тоже. Для начала. — Как бы невероятно ни было жить с ним под одной крышей, и как бы я ни была уверена, что когда-нибудь так и будет, сейчас кажется, что еще слишком рано.

Он опускает ресницы, и в его груди раздается низкий стон.

— Вот об этом я и говорю. Кстати, какие на тебе сейчас трусики, детка?

— Ну…

— Первые, которые украсят эту комнату.

— Не играй со мной так, парень из братства. — Потому что не уверена, сколько еще сладости я смогу вынести, пока не толкну его на кровать и не покажу ему, как мне это нравится.

— Не играю. — Он наклоняется и целует меня в губы. Когда тот пытается отстраниться, я снова тяну его назад, вцепившись руками в пояс его джинсов.

— Куда ты идешь, красавчик?

— Я просто хотел дать тебе поближе взглянуть на кровать.

— Ага, я так и думала… Аххх!

Он подхватывает меня одним плавным движением, делает три шага к кровати и опускает меня вниз. Пока Джесси ползет по мне, ухмыляясь с дикими глазами, я быстро расстегиваю пуговицу и молнию на его джинсах и рукой жадно скольжу внутрь.

— Ты напрашиваешься на неприятности, детка.

— О, поверь мне, я знаю.

Он издает низкий, сексуальный смех и, положив руки по обе стороны от моей головы, опускает свой рот, чтобы облизать мои губы.

— Вот что я хочу сделать с твоей киской, — хрипит он. — Я хочу, чтобы ты держалась за это изголовье и трахала мое лицо, пока не кончишь на него.

О, Боже.

— Хорошее изголовье.

Еще один смех вырывается из его груди, а потом вдруг между нами не остается ничего, кроме жадных рук и сброшенной одежды, горячих, влажных поцелуев и скольжения кожи по коже.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — шепчет он, медленно прокладывая путь вниз по моему телу и целуя каждый сантиметр по мере продвижения.

На этот раз я не пытаюсь остановить его. Мы уже вышли за рамки этого, и нет ни одной частички меня, которую я когда-либо буду прятать от него снова.

Прижавшись плечами к моим бедрам, он осыпает медленными, влажными поцелуями все места, где я нуждаюсь в нем больше всего, пока не начинаю дергаться и дрожать в его объятиях.

— Ты такая чертовски красивая, — шепчет он, а затем наконец-то, наконец-то, погружается внутрь, чтобы попробовать меня на вкус. Его язык танцует вокруг моего клитора, а затем опускается к моим губкам, где я уже такая мокрая.

Пальцами скольжу по его волосам, когда он сначала вводит в меня один, а затем два пальца, и мои бедра приподнимаются с кровати, когда он попадает точно в нужную точку.

Он смеется, низко и гортанно, а затем снова погружается в меня, смазывая, дразня и трахая меня своими пальцами, пока я чуть не взрываюсь.

— Иди сюда, — приказывает он, внезапно садясь и переворачиваясь на спину, увлекая меня за собой. — Поднимайся. Руки на изголовье.

О, Боже.

— Не стесняйся, детка. — Его ухмылка коварная, а подбородок уже мокрый. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

И он это делает. Обхватив руками дерево над его головой, я прижимаюсь к его лицу и позволяю ему поглощать меня. Трение от его бороды на моей чувствительной коже в сочетании с искусным языком на моем клиторе заставляют меня задыхаться и выгибаться в считанные минуты. Когда он добавляет свои пальцы и загибает их так, как мне нужно, я теряю контроль. И кончаю с низким, жадным стоном, пока спазм за спазмом сотрясают мое тело.

Он быстро переворачивает меня и через мгновение оказывается внутри, его руки сгибаются по обе стороны от моей головы, а затуманенные глаза встречаются с моими, и мы занимаемся любовью.

Нет лучшего ощущения, чем быть наполненной этим мужчиной. Быть настолько близко к нему, насколько это вообще возможно, когда между нами нет ничего, кроме кожи и голода, который мы можем, наконец-то, утолить.