Мы созданы из моментов (ЛП)

— О… О!

Джинкс снова смеется, подмигивая Хейден.

— Если он не справится, у тебя есть мой номер.

Не справится? Какого хрена.

Он крутится на каблуках своих ботинок и уходит, прежде чем остальная часть его заявления успевает прозвучать.

— У тебя есть его номер?

— Да. Он дал мне его на вечеринке у Джетта.

— Зачем?

— Не знаю. На случай, если мне что-то понадобится, наверное.

Похоронить его в траншее или привязать бетонные блоки к его ботинкам и бросить в чан с гидравлическим маслом?

— Сделай одолжение, удали его.

Она хмурится.

— Но что, если мне действительно что-нибудь понадобится?

Я хватаю ее за руку и тяну вперед с такой силой, что она со вздохом ударяется об меня.

— Я уверен, что у меня есть все, что тебе может понадобиться, прямо здесь.

Ее щеки розовеют, а губы раздвигаются в придыхании:

— О.

— Ага. И я приглашаю тебя сегодня на ужин. Поскольку технически это мой выходной, я заберу Джетта от родителей, и мы заедем за тобой в шесть.

— Хорошо. Что мне надеть?

— Все, в чем ты чувствуешь себя красивее всего, городская девчонка.

ХЕЙДЕН

Джесси подъезжает ровно в шесть, оставляя Джетта в грузовике, когда он подходит к двери.

— Тебе не нужно было заходить, — говорю я, вдевая серьгу, когда он заходит внутрь. Но один взгляд на него, и я рада, что он это сделал.

Он одет в темные выстиранные джинсы, облегающую черную футболку, ботинки с квадратными мысами, возможно, ковбойские, но трудно сказать, и идеально сидящую черную шапочку.

Короче говоря, он выглядит как ожившая фантазия о деревенском парне, и я очень, очень рада, что решила надеть это кокетливое летнее платье.

— Срань господня, — говорит он, насвистывая себе под нос и притягивая меня к себе. — Планы изменились, мы остаемся дома.

Я смеюсь, когда он крадет поцелуй и щедро щупает мою задницу.

— Ты и сам неплохо выглядишь, парень из братства. Как это возможно, что ты все еще холост?

— Я не одинок, — хрипит он, а затем целует меня так, что я уверена, что мне понадобится новая помада. — Я давно отдал свое сердце красивой городской девчонке.

В моем животе кружатся бабочки, а щеки заливает жар.

— Это правда?

— Да. — Он целует меня в последний раз и отходит. — Кстати, если ты думаешь, что я хорошо выгляжу, подожди, пока не увидишь жеребца на заднем сиденье.

— О, Боже. — Я могу только представить. У него, наверное, еще один ирокез. Маленький плохой мальчик-сердцеед на подходе, если Джесси имеет к этому отношение.

— Ты готова? — Он подает руку, я хватаю свою сумочку, мы выходим за дверь.

Он провожает меня к пассажирской стороне своего грузовика, но вместо того, чтобы открыть переднюю дверь, он открывает заднюю.

— Мама, ты прекрасно выглядишь, — говорит Джетт еще до того, как видит меня, в основном потому, что держит перед лицом букет летних цветов.

— О, милый горошек! — Я беру цветы и наклоняюсь, чтобы поцеловать его в щеку, отмечая, что, да, у него ирокез. И наряд точно такой же, как у Джесси, за вычетом шапочки. — О, ты выглядишь таким красивым!

— Я знаю. — Он сверкает зубастой ухмылкой, и Джесси закатывает глаза.

— Ты должен сказать спасибо, малыш.

— Спасибо, мама.

— И спасибо за цветы. Они такие красивые.

— Папа сказал, что девочки любят цветы, но дядя Джинкс сказал, что девочки любят целоваться.

— Подожди, что? — Я смотрю на Джесси широко раскрытыми глазами в то самое время, когда он бурчит ругательство себе под нос, оттаскивает меня от двери и закрывает ее.

— Я собираюсь убить Джинкса, — ворчит он, прежде чем сделать успокаивающий вдох и открыть переднюю дверь, чтобы я села.

— Эм, пожалуйста, сделай это.

Потому что мне не нужно, чтобы его воспитательница звонила и говорила мне, что он раздает поцелуи налево и направо.

Джесси закрывает мою дверь, как только я устраиваюсь, и спешит на водительское место. В мгновение ока мы направляемся в сторону города.

— Еще раз спасибо за цветы, ребята. Я их обожаю. — Джетт сияет с заднего сиденья, а Джесси подмигивает мне. — Ну что, ребята, вы приглашаете меня на свидание?

— Чертовски верно, — говорит Джесси, а затем тише для меня. — И в один из этих дней мы найдем няню и пойдем куда-нибудь по-настоящему.

— Это не по-настоящему? — улыбаюсь я.

— Два слова, городская девчонка. Одни. Время.

Смеюсь. Я и сама жажду этих заветных двух слов, но также ценю это время, проведенное вместе. Во-первых, такие прогулки помогут Джетту воспринять то, что мы с Джесси будем встречаться, а во-вторых, я хочу проводить с Джесси как можно больше времени.

Пять минут спустя мы подъезжаем к «Ручью», а еще через десять минут мы уже сидим за столиком у бара, который переполнен. Опять же, это вечер пятницы в Висконсине. Я не должна удивляться.

Официантка сразу же принимает наш заказ на напитки и еду, а Джетт начинает писать на своей салфетке, в то время как Джесси задевает одним из своих ботинок мою обутую в сандалии ногу под столом.

— Извините, сэр, — дразню я, игриво проводя пальцами ног по боковой поверхности его икры.

— За что? — Он невинно улыбается, глазами изучает мое лицо под низко висящим светильником. — Твои волосы снова стали длинными. Мне это нравится.