Мы – сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник

Напарник потоптался на месте. Сделал пару шагов и покрутил головой по сторонам. Вынул из кармана камень и швырнул. Камень шлепнулся в воду.

Маузер шел за Игартом, ссутулившись, и всеми силами пытался отогнать мысли, кружащие возле увиденного самолета. Самолет – порождение аномалии, призрак, не стоит верить в него. Нельзя даже мысли допускать, что открыт путь домой, потому что, когда выяснится, что это не так, вряд ли захочется жить дальше.

Испарения, поднимающиеся от прогретой земли, были такими плотными, что ухудшилась видимость, и Маузер вспоминал боевики, где герои шастают по влажным тропическим лесам. Пейзаж был, правда, вполне привычный, но ощущение не исчезало.

Выбрались на узкую длинную поляну, присыпанную хвоей и листьями, увидели поваленный указатель в придорожном бурьяне и только тогда сообразили, что это дорога, которой не пользуются.

– Гадюкино, – прочитал Игарт, склонившись над указателем, сковырнул хвою и бросил налево. – Смотри, тут поворот. Идем? Мое мнение – настораживает, что нет тропинки. Там может быть небезопасно. В брошенных поселках любят селиться бандерлоги, они меня замочили в самый первый раз. И съели, но я этого уже не помнил.

– Тропинки нет, потому что тут территория черных. Даже мутанты от них разбежались. Будем надеяться, что найдем более-менее целый дом. Идем. Не боись, беру ответственность на себя.

Ворон вспорхнул с плеча Игарта и полетел вперед под темно-зеленой аркой деревьев.

– Подожди, разведаю, – проговорил Игарт голосом сомнамбулы, сомкнул пальцы на плече Маузера.

Перемещаясь в тело ворона, он бледнел и уподоблялся смертельно больному. Под закрытыми веками катались глазные яблоки, тонкие губы подрагивали, на лбу и возле трепещущих ноздрей выступала испарина. В такие минуты он полностью терял контроль над телом и становился беспомощным.

Не прошло и десяти минут, как Игарт вернулся – вздрогнул, кровь прилила к щекам. Он потряс головой и протер глаза.

– Относительно чисто. Бандерлогов, вроде, нет. С другого конца деревни – хищная лиана. Там есть хороший домик, он как бы с краю, ближе к нам. Окна-двери заколочены. В нем и заночуем.

Вернулся ворон, спикировал на протянутую руку и взобрался Игарту на плечо.

– Кстати, аномалий на дороге нет, птица их заметила бы. Да-да, она их видит. Зверье и мутанты, наверное, тоже.

Небо сменило цвет с темно-синего на серый, стволы деревьев слились в сплошное черное пятно. Опавшая хвоя под ногами мягко пружинила. Лес закончился, будто его отсекли от поля, поросшего бурьяном и кустарником. На другом его конце, перечеркнутом полосой дороги, на фоне неба угадывались темные крыши частных домов.

Поле преодолели бегом – Маузер по привычке остерегался открытых пространств. На полдороги он услышал голоса и замер, прищурился и разглядел дымок над трубой ближайшего дома, попятился.

– Это, по-твоему – «в деревне безопасно»? – прошипел он.

Игарт вытаращился на него и заморгал, глянул на дом:

– Там никого не было, клянусь! Ворон чуть ли не в окна заглядывал – никого, черт побери…

– Тссс! Пойдем, посмотрим. Или хотя бы послушаем.

Говорил мужчина. Похоже, сам с собой. Его голос то усиливался, и тогда долетали отдельные слова, то стихал до едва различимого шепота. Маузер еще раз провел рукой по пустой кобуре, поджал губы и на цыпочках двинулся к дому. Переступил через гнилую кучу досок – все, что осталось от забора, – прислушался:

– …я ему, значит, говорю, чтоб прекратили безобразие, а он только лыбится, гадостно лыбится, говорит, что-де параши чистить будешь, петушара. Ну, сама понимаешь, сержанту стучать беспонт, тогда ваще торба. Ну, они, это, подкараулили меня ночью, ну и… – голос стих, зашелестел едва слышно, а потом невидимый парень вскрикнул: – Ты не смотри так, ничего такого не было, просто… Просто бессилие, понимаешь? Меня в школе никто никогда не чмырил, и родители не били, а тут… Да они же обезьяны тупые, быдло! Да я землю очистил от мерзости! И – под трибунал…

Маузер сглотнул. Дезертир! Точно не житель этого мира – они не знают ничего ни про сержантов, ни про школу. Самолет, теперь дезертир – неужели, и правда, каким-то удивительным способом открылись ворота в нормальный мир? Почему бы и нет? Случилось столько невероятных вещей, одной больше, одной меньше…

Из щелей между досками заколоченных окон лился трепещущий свет костра. Маузер обогнул дом, остановился у порога и уставился на ржавую дверь с огромным замком, накрытым половиной пластиковой бутылки. Неужели дезертир влез через окно с другой стороны дома? Маузер шагнул в крапиву, поднял руки повыше, чтоб не ожечься, обошел хижину: нет, и тут окна заколочены. Значит, дезертир проник в дом с торца. Но и там к оконной раме были прибиты три хлипкие доски.