Мы – сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник

Тоха ссутулился, как большой обиженный пес, и направился к выходу. На белой рубашке его длинный рыжий «хвост» изогнулся знаком вопроса.

– Анатолий, – окликнул его Артюхов, собирая документы в рюкзак. Великан обернулся, поднял брови «домиком». – Спасибо. Ты очень мне помог.

– Та ладно. Я ж ничего не сделал.

Артюхов усмехнулся, закрыл молнию и встал перед зеркалом, повязывая на голову бандану с листом конопли, чтобы походить на лысеющего директора службы безопасности.

– В том-то и дело. Тебе пора, Антон.

– Удачи вам, Игнат Кириллович!

Вернувшись за компьютер, Артюхов дистанционно отключил камеры, транслирующие картинку со внутреннего двора, где парковался «Дэо Ланос» начальника охраны. Надел камуфляжную форму, снятую одежду сунул в рюкзак. Открыл дверь, выглянул в коридор: там прохаживался охранник, пинал что-то по ворсистому ковру.

Пришлось снова вернуться. Для пущего сходства Артюхов нацепил квадратные очки для близоруких, какие носил начальник охраны. Сел в кресло и подпер голову. Итак, что делать? Скоро Фрайб займет свое место в «Парадизе», и тогда туда не попасть. Повлиять на ход вещей в реальности уже невозможно. Тут Фрайб выиграл. Но есть другой способ подобраться к нему, нет, их несколько. Во-первых, надо достать Маузера и еще несколько несогласных бессмертных, вооружить их и, когда Фрайб расслабится и будет думать, что ему ничего не угрожает, похитить его, ввести в кому и пусть вечно лежит под капельницами. Во-вторых, надо лишить его влияния в вирте. Известно, что у него есть стиратель – единственное, что способно уничтожить бессмертных. Конечно же, они готовы прогнуться как угодно, лишь бы остаться в живых. В Зоне, как известно, все имеет форму и подчиняется более-менее логичным законам.

Генератор выбросов – так вообще механизированный бункер, он запрограммирован генерировать выбросы, которые гробят электронику, кроме бессмертных, как и сами люди, КПК. Если инициировать мощнейший выброс, есть вероятность, что стиратель накроется. Можно попытаться его уничтожить, но он наверняка хорошо охраняется.

В любом случае, надо налаживать контакт с Маузером и одновременно пытаться создать программу, которая лишила бы Фрайба главного козыря. Правда, на это уйдет уйма времени.

Когда он выглянул в коридор второй раз, охранник исчез. В кабинете секретаря плакал саксофон, ему вторила скрипка. Тянуло кофе и сдобой. Артюхов сглотнул, передвинул на кончик носа очки, из-за которых перед глазами все расплывалось, прижал к боку рюкзак с деньгами и документами, распахнул дверь на лестничную клетку и вознамерился пройти к лифту, но его окликнул охранник:

– Эээ, уважаемый!

– Что еще? – спросил Артюхов, не оборачиваясь, и остановился возле лифта.

Если сейчас устроит допрос, то узнает, и конец такому хорошему плану. На плечо легла пятерня. Артюхов мысленно простился с жизнью.

– Вы что-то обронили! – охранник сунул под нос какую-то распечатку.

– Спасибо, – буркнул Артюхов, кивнул, взял бумажку.

Подъехал лифт, он расправил мятый листок и узнал половину отксеренного билета, сунул ее в рюкзак, пообещав себе впредь быть аккуратней.

Теперь, не привлекая внимания, следует пересечь холл. У лифта он сделал вид, будто что-то ищет в рюкзаке, а сам поглядывал на охранников на ресепшене. Их было двое, они стояли возле турникета и глазели на эффектную брюнетку в красном пиджаке и юбке. Уверенная в своей неотразимости женщина шла, как по подиуму, и улыбалась своему отражению в зеркальных дверцах лифта.

Артюхов перевел взгляд за стеклянные панели, на улицу, и обомлел: сюда бодрым шагом, расталкивая посетителей, шли молодые люди в белых рубашках. Их можно было принять за клерков, если бы не угрюмая сосредоточенность на лицах и скованность движений. В авангарде – человек шесть, сколько их вообще, непонятно. Обычно в таких операциях участвовало не менее двадцати сотрудников.

Артюхов перекинул рюкзак через плечо и зашагал к цели, миновал стеклянную галерею с пальмами, фикусами и попугайчиками, кивнул скучающему охраннику, достал ключи от машины из нагрудного кармана и уже направился к черному выходу, но заметил за стеклом, на улице, двух курящих типов, сосредоточивших на нем внимание. Бежать – поздно, отступать – тоже. Осталось надеяться, что это не менты, а сотрудники или клиенты. Артюхов решил рискнуть и двинулся к выходу. Рубашка прилипла к спине, пальцы похолодели, дурацкие очки, в которых ни черта не было видно, еще и запотели, но снимать их Игнат не стал.

Мужчины отвернулись, сошли со ступеней, пропуская его. Артюхов выдохнул с облегчением: не менты. Аж курить захотелось впервые за тридцать лет, как он бросил. Эти – простые офисные клерки, но те, в рубашках, точно фээсбэшники, у него на них глаз наметан. Поцарапанный, обгаженный голубями «Ланос» бутылочного цвета пикнул, отзываясь на ключ сигнализации. Артюхов плюхнулся на водительское сиденье, пристегнулся.

Мотор зарычал. Машина нехотя тронулась с места и, подергиваясь, как паралитик, поехала к КПП, мигнула фарами охраннику, который тотчас поднял шлагбаум. Прорвался! И то счастье!