Мы – сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник

На бритую голову упала тяжелая, теплая капля дождя, скатилась за воротник. Следующая ударила по носу. Когда в комнате, мигнув, погас свет, хлынул ливень, загрохотал по крышам припаркованных автомобилей, зашлепал по лужам.

Из укрытия выбежала Ольга, схватила Игарта за руку:

– Уже все? Четыре ноль одна!

– Побудь пока здесь, – прокричал Игарт, стараясь перекрыть грохот дождя. – Вон, под козырек подъезда стань.

– Я с тобой!

Шлепая по лужам, рванули обратно, Игарт ввел код – дверь пискнула и распахнулась, пахнуло прокисшей пищей и кошачьими метками. Взявшись за руки, они повернули направо, на квадратную лестничную клетку.

Дверь в квартиру Игарт не закрывал, и она поскрипывала, качаясь на сквозняке. Ольга ощупала ее и потянула на себя. В нос ударил резкий запах озона, какой бывает в сосновом лесу после выброса. Цепенея, Игарт переступил порог первым.

В кухне горела лампочка, в спальне царил мрак. Игарт шагнул к приоткрытой двери в кухню, не пуская Ольгу первой, и шарахнулся назад: в межкомнатной стене зияла дыра. Стена словно истаяла, расплавленная кислотой. Белый гипсокартон местами истончился до ширины альбомного листа, хрупкого, дырявого. Казалось, что тьма разъедает свет, проглатывает его, замещает собой.

Но первое впечатление обманчиво: дыры не расползались, чернота не выплескивалась в кухню.

– Артюхов, – позвала охрипшая от волнения Ольга и добавила шепотом: – Совсем плоха, забыла, как его зовут.

– Игнат. Все мы начинаемся на «Иг», такое вот иго… Артюхов?

В ответ – тишина, лишь дождь барабанит в окно.

– Ты живой?..

Ответа нет.

Шагнуть вперед, толкнуть дверь… Чернота расплавила стену и разъела половину кухонного стола. Артюхов ничком лежал на полу. Игарт метнулся к нему, потянулся к сонной артерии…

Позади вскрикнула Ольга:

– Что с ним?

Под пальцами пульсировала аорта.

– Фуф, живой, выдыхаем. – Игарт перевернул Артюхова на спину, надавил болевую точку под носом, похлопал по щекам, отмечая, что олигарх бледен и губы у него синеватые.

Артюхов шевельнулся, застонал, посмотрел мутными глазами и прохрипел:

– Получилось?

– Не знаю.

– Так узнай, твою мать! Стар я – сердце прихватило.

Кряхтя, он встал, поставил перевернутый табурет и уселся на него. Ольга нависла над ним:

– Сейчас как самочувствие?

– Нормально.

Окунаться в черноту было страшно. Игарт понимал, что не умрет, но неизвестность пугала. Вдруг он не выберется? Вдруг его таки убьет, и он попадет в Зону раньше времени, без нужной программы? Сглотнув, он шагнул в спальню. Его будто выключили и включили, он стоял на овале пола посреди пустоты. Наверху угадывались куски потолка, левая стена уцелела, правая напоминала дуршлаг. На подоконнике лежала, надо полагать, та самая карточка.

Он протопал вперед и взял ее: кусок пластика без единой надписи. Да они и неважны, карточка – просто символ.

– Получилось! – крикнул он, но предположил, что его голос не пробился в кухню, вышел и сказал, вертя карточку в руке: – Артюхов, ты гений!

Ольга подпрыгнула и захлопала в ладоши, Артюхов подпер голову рукой:

– Да, я заслужил пару таблеток нитроглицерина. Теперь, Ольга, думай, как состыковаться с Валентином.

– Это просто! – воскликнула девушка. – Я ж говорила: вызываю его жену как парикма*censored*а на квартиру в Медведково. А уж потом что, где и когда – придумываете вы. Катя вряд ли под наблюдением, а за Валентином наверняка следят.

Москва. Артюхов

В Медведково ехали на такси, с двумя пересадками. Артюхов расплатился с таксистом-азиатом и отправился в кофейню неподалеку, выбрал столик возле огромного прозрачного окна, чтобы видеть подъезд. Игарт проводил Ольгу в квартиру и присоединился к нему, плюхнулся на стул, поерзал и сказал:

– Волнуюсь я за нее.

– Пока нам везет, а это хороший знак.

– И в чем же везение?

– Парикма*censored*ша не на работе – раз. Два – она согласилась на выезд, хотя у нее могли внезапно появиться другие заботы. Ну и главное, мы встретились. Ты мог застрять в Зоне, я – сесть в каталажку. Я почти уверен, что Оля договорится с парикма*censored*шей, и завтра-послезавтра ты вернешься в Зону.

Официантка принесла заказ – два кофе фраппе и тарелку с сырной нарезкой, Артюхов смолк, глянул за окно. Игарт подождал, пока женщина удалится, и продолжил:

– Только с возвратом, пожалуйста. Здесь мне нравится больше.

Артюхов кивнул на подъезд:

– Ольга тоже нравится?

– Маузеру повезло, – уронил Игарт с сожалением и погрустнел.

– Ты поосторожней, а то он живенько тебе голову открутит.

Игарт хохотнул, глядя на часы при входе в кафе:

– Ты ошибся адресом. Ни одна женщина не стоит развязанной войны. Даже такая, как Ольга. Сейчас ровно девять, нам тут куковать еще полчаса.

Ни он, ни Игарт не знали Катю в лицо и с надеждой смотрели на каждую женщину, входящую в подъезд двадцатисемиэтажного дома. В полдесятого в квартиру должен отправиться Артюхов, чтоб не рисковать Игартом и программой. Поскольку подробности Кате знать ни к чему, сочинили историю о том, что господин Артюхов ищет пропавшего в Зоне сына, и только Валентин способен ему помочь. Естественно, за вознаграждение.