Мы – сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

Когда пуля «марты» пробила лоб зомби, Никита не отвернулся, не закрыл глаза, поэтому боль в душе стала сильнее в десятки раз. Он застрелил своего командира!

– А-а-а-а…Команди-и-и-р!

Лжерогожин упал и замер, раскинув руки в истлевшей «горке». Стеклянные глаза пусто смотрели вверх, играя бликами света фонарика. Майор нагнулся, дрожащей рукой прикрыл покойнику веки, скрестил ему руки на груди, отметив, какие они тонкие и сухие. Прошептал умершему напутствие в иной мир и шагнул в сторону. Чтобы идти дальше. Но в этот момент фонарик окончательно погас.

* * *

– Кто таков будешь?

– Я-а?

– Ну, не я же! – осклабился Холод, потирая щетину на подбородке и разглядывая молодого сталкера напротив.

Отряд расселся цепочкой вдоль стен корпусов ТЭЦ и охладителя Станции. Зыркали друг на друга, перешептывались, в десятый раз проверяли оружие и поправляли снарягу. Больше заняться пока было нечем, так как головной дозор пепловцев прощупывал путь до Укрытия, а узкий проход здесь, между ТЭЦ и хладоцехом, не позволял любоваться «прелестями» АЭС. Посему уделили внимание товарищам.

– Блоком кличут, – отозвался смущенно парень лет девятнадцати, алея щеками с юношеской порослью. Он застенчиво отводил взгляд, когда кто-то из спецназовцев разглядывал его, ежеминутно поправлял танковый шлем на голове, перебирал в пальцах ремень «калаша». По всему было видно, что парень волнуется, смущается и не находит себе места среди опытных волкодавов.

– Как? Ты че, серьезно? Не смеши мои яички, студент! – во все свое смуглое лицо улыбнулся Ден, поймал веселый взгляд Орка и снова уставился на молодого. – Такие кликухи дают в «Пепле» или «Бастионе». А ты с виду школьник десятого «А». Сам что ли придумал, дабы свое эго усилить?

– А… нет… Это в честь Александра Блока. Поэта прошлого века, – замялся сталкер, сжав губы.

– Опачки, шлепнул я по попочке! Не, в натуре, боец? – Ден аж застыл в недоумении, снова переглянулся с товарищами.

– Честное слово.

– Гы-ы-ы, – заржал Орк, хрустя в кулаке сухарем и закидывая крошки в рот, – ынтыллигент, в натуре. Хорош отряд!

– Пипец. Бродяга, вы где такого подобрали? С уроков отпросили, что ли?

– Холод, кончай потешаться! Блок – парень свой, нормальный.

– …Да вижу, что не сектант, едрить его в почку.

– Гы-ы-ы!

– Пару ходок имеет, крепкий, надежный, – продолжил Бродяга, попыхивая папироской и переминаясь на корточках, – и умный до чертиков. Стихи сочиняет про нашу Зону.

– Да ладно-о? Ну-ка, сбацай че-нить, поэт Блок Александр, – сказал Холод, делая подобострастное лицо, но его ехидность через секунду растаяла.

– Я Семен. И, к сожалению, не Блок, а… Гражданцев.

В кулаки и воротники прыснули от смеха уже все, кто слышал диалог разведчика и сталкера. Звук в зажатом высокими стенами коридоре разлетался далеко. Но следующая фраза парня вмиг смахнула улыбку с лица Дена:

– Все далекие от ума и литературы мужланы ведут себя так и в девяти из десяти случаев задают подобный вопрос и высказывают такую просьбу.

Теперь заржали все кроме Холода. Он нахмурил лоб под краем шлема и нехорошо выпятил нижнюю губу:

– Это залет, студент! Ты щас понял ваще, что брякнул?

– Я всегда думаю, что сказать и…

– …Ты щас домой, к мамке под титьку пойдешь, орелик! – грозно промолвил Холод, делая набыченный вид. – Ты не офигел ли тут, рифмоплет хренов?

Сталкер скукожился и притих, опустив глаза. Его товарищи закашляли, Бродяга тяжело выдохнул и снова надул щеки. Орк попытался было хохотнуть еще, но недобрый взгляд старшего пресек его позыв, отчего боец застыл с глупым выражением лица. И только Фифа, видимо, занимающая особый статус в группе и в отношениях с командиром, позволила заикнуться и тем самым разрядить обстановку:

– Ден, тс-с-с, дыши ровно. Успокойся. Чего так нервничать? Ты же не среди пьяных дебоширов Бара. Глянь, на тебя люди пялятся. Твои друзья и товарищи…

– …Слушай, Анжел, кончай…

– …Это ты сюда послушай, капитан! Уймись уже. Че ты пристал к этому мальчику? Что он тебе сделал? Не так посмотрел? Не побрился? Пукнул? – перебила строго девушка.

– Анжел?

– Что за фигня? У всех нервы на пределе. Думаешь, я не боюсь? Все тут на стреме, на изжоге. Фули дергать друг друга в таком ситуэйшене? Тебе ли не знать, спецназу, что дедовщина и дергания в своем коллективе ни к чему хорошему не приведут! Что это зло, да еще в боевой обстановке.

– Да какая в жопу дедовщина?! Я так, приколоться хотел. Какой из него боец? Студент с молоком на губах. Ботаник, мля.

– Денис! – Фифа бросила в Холода камушек. – Харэ. Он, может быть, твою жопу через пять минут прикроет, а ты мозги тут стебаешь. Тебя какая муха укусила?

– Вжик, епрст. Никакая. Скорее я его зад прикрою, чем он мне. Все, проехали, – Ден надулся и, обиженный на весь мир, понуро свесил голову, бубня: – Ишь, даже краля моя ополчилась. Звиздец. Слово не скажи.