Мы – сталкеры. Загадки Зоны (сборник)

– Сомневаюсь я, – сказал Холод, прислушиваясь, как и все остальные, к звукам боя, – «Бастион» же не знает, где потайной вход в Бункер. Так? Так. Как они могли заслон впереди сделать, не ведая реального пути? Никак. Максимум, снайпер опять с «кордом» где-нибудь или пулеметный расчет. Но явно поверху.

– Логично. Наши действия?

– Хм… – Ден пробежался взглядом по головам бойцов и спинам впередистоящих пепловцев. – Так. Корсар, ты со своими архаровцами дуй дальше, и с квадом вскройте вход в подземелье. Про ловушки не забывайте. Я, Фифа и Кэп с оптикой вас прикрываем отсюда… стоп… хреново здесь… вон, от того агрегата.

– Сепаратор это, – поправил Бодайбо, но крякнул, заметив недовольный взгляд старшего группы.

– А парни в тылу? – тихонько спросил Семен Блок.

– Слушай, танкист, не брошу я своих бойцов! И тебя бы не бросил, – строго пояснил Ден, потом подмигнул ему и посмотрел на чеченца, – Ахмад, давай дуй назад, разберись че почем, хоккей, мля, с мячом! Возьми Родео. Да, Родиончик, я сказал! Не кисли морду свою, здесь все одинаково воюют. Орк вас прикроет с «осой» своей.

– Есть.

– Все, кони, разбежались.

– С богом!

Сталкеры уже давно не упоминали Черного Сталкера. Полгода отвыкали от привычки молиться на него и божиться им. После того случая!

Через минуту здесь уже никого не было. Бойцы еще не знали, что бастионовцы в спешном порядке передислоцируются со всех секторов АЭС в этот район, где сейчас находилась группа Холода и Корсара. Стягивали последние силы, боясь упустить «крыс». И очень желали овладеть установкой. Святым детищем Станции и всей Зоны.

Десяток сектантов, запинаясь и тяжело пыхтя, несся вокруг четвертого энергоблока с треногой пулеметной турели, РПГ и цинками разнокалиберных патронов. Первым бежал офицер в экзоскелете с желтой цифрой «2» на груди и плече, с ПДА в руках, проверяя путь и лавируя между аномалий. Цепочка его бойцов-братьев следовала четко за ним, чертыхаясь и обливаясь потом. Один из них, с ВСС на плече, покинул группу и полез по наружной пожарной лестнице наверх. Ржавые старые прутья скрипели и норовили оборваться, но сектант с неумолимым упорством бесстрашно полз выше по стене энергоблока.

Одним словом, фанатик!

* * *

Было еще два или три взрыва. В их грохоте и дыму, плохо соображая и борясь со слабостью в теле и болью в левой руке, Баллон силился поднять правой пулемет. Бывшему борцу не составило труда сделать это, но выстрелить он не успел. В проеме укрытия из штабелей свинцовых балок и шлаковых плит, напоминающего большой проходной блиндаж, появился силуэт неприятеля. Сколько их уже валялось там, снаружи, разведчик не мог сказать точно. Семь, десять. Но этот, особо смелый и наглый, просто обязан был присоединиться к ним!

Сектант, заскочивший зачистить опорный пункт спецназа, даже не успел нажать спусковой крючок и пожалеть о своей излишней храбрости. Окровавленный и чумазый боец внутри блиндажа в эту секунду дергал зубами кольцо Ф-1 перебитой рукой, а правой поднимал пулемет. Сзади его корчился и отползал другой. Миг замешательства. Спецназовец, ломая зуб, сорвал предохранитель гранаты прямо перед бастионовцем, злобно оскалился, сплевывая колечко и сгусток крови в маску фанатика. Удар ногой в корпус отбросил сектанта наружу укрытия. Нет, боли от пинка этого дикого здоровяка не было. Явилось другое…

Баллон с усердием приподнял тяжелый РПК и дал короткую очередь в повергнутого врага. Не целясь. Попал куда-то в пах и ноги. Но тотчас разжал кулак, показав «лимонку» на ладони, словно, фокус ребенку:

– Сюрпри-из!

И граната упала к поверженному телу сектанта, к которому со стороны подскакивали его братья по разуму. Взрыв. Стоны. Дым.

Спустя минуту Баллон пнул залетевшую в блиндаж РГД, та разорвалась на входе. Его отбросило. Потом сильные руки товарищей подхватили его под мышки и тащили, тащили прочь от блоков, окутанных дымом и всполохами огня. Он сжимал рукоять пулемета, будто свою норовившую потеряться конечность. Тело болело, саднили раны и ожоги. Голова гудела. Пятки берцев буравили шлак почвы. Сумерки. Волны звуков: гула, стрельбы, криков.

И сбоку сгорбленная фигура Ахмада, на корточках отходящего назад и бившего из автомата в сторону оставленного блокпоста.

А потом пелена тумана и радужные разводы на ней…

* * *