Я стал легкими движениями одной руки гладить её лицо. Другой же выудил из карман брюк мобильный — старенькую Нокию, которой я почти не пользовался. Снова обняв Киру, за её спиной я включил телефон и стал перебирать его функции. Она не видела, что я делаю, но услышала вибросигнал. Хотела обернуться, на что я крепче прижал её. Закольцевав сигнал, я прижал телефон к её киске и плотно свел ей ноги. После чего отошел на пол шага.
Через несколько минут Киру начало заметно шатать. Но я не стал ничего делать, а просто наблюдал за нею. Ещё через минуту я потянулся к служебному телефону на столе. Набрал собственный номер и пристально посмотрел в глаза женщины. Мобильный принял вызов и завибрировал с утроенной силой. Кира шумно выдохнула и схватилась за стол, чтобы не упасть, однако ног не разжала. А вызов шёл и вибрация всё продолжала и продолжала усиливаться.
В конце концов Кира не выдержала и упала прямо ко мне под ноги. Я положил трубку. Холодный пол мог бы остудить, поэтому я быстро усадил её в кожаное кресло секретарши. Пока она не пришла в себя, я крепко привязал чулками её руки к подлокотникам кресла.
Часто моргая, госпожа директор посмотрела на меня своими черными глазами. У неё был такой хрупкий и беззащитный взгляд, что я не удержался и крепко поцеловал её. А целовал я долго, сильно всасывая в себя её нежный язычок, напоследок до крови прикусив верхнюю губу. Вот теперь глаза у неё блестели, а грудь не могла надышаться воздухом, которого была долго лишена.
Я потянулся к ремню собственных брюк. Краем глаза уловил, каким пристальным стал взгляд Киры, следящий за моими руками. Она сглотнула.
Вытянув ремень, я снова наклонился к женщине. Не целуя, прикоснулся своими губами к её, и стал вдыхать воздух, который она выдыхала. Кира повторяла за мной. Глаз мы не закрывали.
Вдруг Кира нахмурилась и опустила взгляд вниз, разорвав наш контакт: я застегнул ремень, протянув его вокруг спинки кресла и белых женских плечей.
Я снова присел на корточки у ног Киры и резким движением широко развел их в стороны. На лобке здесь было совсем немного волос. Половые губы набухли, клитор сжался, и всё вокруг было молочно белого цвета, скользким и горячим от внутренних соков.
Я легонько пощекотал нижние губки женщины и её бедра подались мне на встречу. Слегка улыбнувшись, я ввел один палец в её вход и начал размерено двигать им. Внутри у неё было немного узко, но с каждым толчком смазка становилась всё обильнее и обильнее. Так продолжалось довольно долго, пока я не почувствовал, как стенки влагалища стали сокращаться вокруг моего пальца. Тогда я убрал руку, и, не вставая, развязал узлы на чулках. Кира тут же расстегнула ремень и потянулась ко мне. Но я резко встал, и получилось, что она просто выпала из кресла. Чтобы не удариться о пол, ей пришлось схватится за мою ногу.
Я пристально смотрел на неё. И когда она подняла на меня лицо, в глазах моих было безразличие, а в её — мольба.
— Пожалуйста, — почти всхлипывая сказала она.
Я оттолкнул её и пошел к двери.
— Встань на ноги и обопрись руками о пол, — я говорил эти слова так, будто происходящее только раздражает меня.
Обернувшись, я увидел, что она меня послушала. В неудобной позе, женщина пыталась хотя бы боком повернуть голову, чтобы смотреть на меня. В уголке левого глаза у нее собралась маленькая капелька слезинки.
Обходя её, я уже по дороге начал вынимать член, делая всё так, чтобы она могла видеть. Положа руку ей на спину, я вошел в неё одним мощным толчком. Кира закричала и кончила. Моего размера она видно не ожидала. Член у меня был достаточно напряжён, но я предпочел сейчас выйти из неё.
Приведя себя в порядок, я оправил пиджак, захватил с вешалки куртку, и отправился к своей машине.
Минут через тридцать к зданию компании подъехало такси, к которому тут же вышла директор Солнцева и укатила в неизвестном направлении. Скорее всего к себе домой.
На следующее утро я, как обычно, пришел на роботу на полтора часа раньше положенного времени. Сегодня я собирался разобраться с бездейственной системой охраны нашей компании.
На моём столе лежал зелёный глянцевый конверт. Без подписи и не заклеенный. Внутри была крохотная флешка и белая печатная записка.
В следующий раз — твоя очередь.