Мы своих не бросаем

Жюль только фыркнул:

– Наивные. Зачем мы нужны командующему фронтом? Мы лурги. Этим сказано все.

Я был согласен с ним, лурги были низшей кастой в империи дэров, и такая личность, как лер дженерфютер, не будет встречаться с задрипанными лургами.

– Увидим, – ответил я.

Мы провели в расположении санитарного батальона двое суток. За это время он наполнился ранеными. Полк захватил позиции противника на участке своего фронта и освободил какую-то деревушку, жители которой были съедены квирсами. Но дальше развить успех не мог. Бригада своими резервами не поддержала наступление. Я думаю даже, что они здесь и не предполагали, что полк сможет добиться успехов.

Сколько я ни ломал голову, но так и не придумал, для чего нужна такая война. Я не видел результатов и успехов. Единственное, что мне пришло в голову, это что так эры уменьшают поголовье людей. Бред, конечно, но другой смысл ускользал от меня. Было не за что зацепиться. Воевали и умирали люди. Командовали эры. Причем бездарно. А что делали дэры? Любой нормальный правитель заинтересован в успехе предприятия, которое он начинает. Но здесь на войне логика отсутствовала как таковая. Или я не был знаком с логикой дэров. На какой-то из планет производили военную технику, и тут ее утилизировали в немыслимых масштабах. Мобилизации не было. Были призывные пункты для добровольцев, и сюда же ссылали разного рода преступников. Их тоже утилизировали. Сражение шло за планету, жителей которой нещадно уничтожали в этой войне. Зачем? Кому нужна пустая планета? Ни на одной другой планете дэры так себя не вели.

Короче, я запутался и не находил ответов. В конце концов я оставил мысли разобраться, в чем дело, и жил в ожидании того, что будет дальше.

На третий день за нами пришли и на транспорте переправили на другую сторону планеты. Мы высадились в глухих лесах, похожих на джунгли.

Офицер, который командовал экипажем транспорта, сообщил нам как само собой разумеющееся:

– Вам надлежит пробираться на восток. Те, кто пройдет до океана, отправится домой героем. Остальные останутся гнить в этих лесах.

Он захлопнул люк транспорта перед удивленными лицами моих товарищей, и транспорт, рыча мотором, взлетел. Вот так все просто. Шлепайте себе по лесу, полному хищников, и будьте героями.

– Что он имел в виду? – спросил Жюль, когда немного пришел в себя.

– Не хотел говорить раньше, – ответил я, – но на нас будут охотиться дэры.

– Приехали. – Жюль опустился на траву. – Поэтому нам не оставили еды и оружия. Мы просто дичь.

Адвокат был более спокоен. Он задумчиво уставился в землю, пожевал толстыми губами и спросил:

– Почему именно нас?

– Мы оказались живучими и не погибли во время атаки квирсов. Значит, сможем дольше продержаться, – пояснил я. – Так им интереснее охотиться.

– Что будем делать? – спросил Жюль.

– Идти на восток. Еда у нас есть, оружие тоже. Не пропадем. – Я достал из сумки молекулярные мечи. – Пользуйтесь осторожно! Иначе лишитесь ноги или руки. – И показал возможности меча.

Обоих проняло. Они только ахнули, когда дерево полметра толщиной упало, срубленное одним коротким замахом. Я достал лук и разрывные стрелы и повесил себе за спину. Адвокат наблюдал за моими действиями широко раскрытыми глазами. Затем, выгнувшись, как вопросительный знак, заглянул в сумку:

– Это все оттуда? Но как?

– Не важно, – кратко ответил я. Подумал: раздать им бластеры или нет? Все же не стоит. Начнут палить, и тогда нас будут расстреливать уже из космоса. Или бомбить. Пусть охотники сделают свой первый шаг.

Мы пошли, держа курс на восток. Это было несложно. Шли звериным тропами, все опасное я видел в своем сканере, который отслеживал ситуацию.

Одну из огромных змей я увидел сразу, она лежала на ветке над тропой и, видимо, поджидала жертву. Я снял лук и прикончил ее одним выстрелом.

– Мясо съедобно, – сообщила Шиза.

Я нарубил тело кольцами и убрал куски в сумку.

Шиза практически не общалась со мной на этой планете. Она словно впала в спячку или затаилась, а я не тормошил ее. Мы разошлись во взглядах на проблему Генри. Она не понимала меня, я же не мог ей объяснить широту души русского человека. Вот такие мы непонятные для всех. Идем своим путем, часто нелегким, и преодолеваем трудности, которые создаем сами себе. А если это не так, то это не русич. Умом нас не понять, мы и сами себя часто не понимаем. И аршином общим не измерить, нет таких мер. Остается только верить. Но это было пока выше понимания Шизы. Не доросла.

Под вечер мы остановились на небольшой полянке, где у самого края из-под камня вытекал ручей и, пересекая полянку, скрывался среди кустов. Из зарослей высунулась морда с клыками, увидела нас, недовольно хрюкнула и скрылась.

– Здесь будем ночевать, – сказал я.

Возражений не последовало, оба давно признали за мной лидерство.

Жюль, как более опытный путешественник, нарубил сухих веток и разложил костер, зажег его с помощью химической таблетки. Он распаковал ее и положил под ветки. Вскоре таблетка вспыхнула, и ветки подхватили жар огня.