«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

В те же дни я прочитал в американском журнале "Science" немаловажное сообщение: "Генная терапия при иммунодефиците человека становится реальностью. В Берлине, на Всемирной конференции по СПИДу Михаил Букринский из ньюйоркского Picower Institute for Medical Research доложил о своей работе, которая является серьёзным шагом, приближающим медицину к лечению СПИДа. Согласимся, что сегодня, когда на планете Земля вирус СПИДа уже проник в кровь 21 миллиона человек и 85 % из них обречены на смерть, если не будет найдено эффективное лекарство, сообщение "Science" не может не вызвать живого интереса. Я загорелся. Принялся искать этого Михаила Букринского, бывшего москвича, а ныне американского гражданина и профессора. Его институт оказался неподалёку от Нью-Йорка. Мы встретились, и профессор рассказал немало интересного.

…В прошлом возраст 33 года считался вершиной, так сказать, центром человеческой жизни. Именно в таком возрасте биолог Букринский с женой и двумя маленькими детьми прибыл в Америку. К этому времени он уже защитил диссертацию и твёрдо решил посвятить себя борьбе со СПИДом. Увлечённость молодого человека биологией очевидно в известной степени определялась его родственными связями: мать, отец и отчим Букринского — учёные в близкой области, а мать даже специализировалась по СПИДу.

Сегодня Михаилу — 45 лет. Выехал из России семь лет назад, когда ему было 33. Причина? "Хотел заниматься СПИДом, имел кое-какие идеи. Но для исследований нужны лаборатория, реактивы, сотрудники. Всего этого не хватало. Безнадёжность…". — "Но разве российское начальство не понимало, что СПИД — чума XX столетия — серьёзнейшая опасность, которой надо противопоставить столь же серьёзные усилия учёных?" Михаил смотрит на меня, человека покинувшего Советский союз два десятка лет назад, с сочувствием. Дескать, ничего ты не помнишь, старик. Я действительно кое-что подзабыл за эти годы. А случилось вот что. Когда в 1985 году СПИД вспыхнул в Соединённых Штатах, официальная точка зрения московских властей сводилась к тому, что эта зараза сугубо капиталистическая. В СССР для распространения СПИДа условий нет, ибо у нас нет ни проституток, ни гомосексуалистов, ни наркоманов. Так что советский народ в безопасности. Позднее от этой откровенно пропагандистской болтовни пришлось отказаться. В России появилось несколько крупных лабораторий, занятых этой проблемой. Но Михаил дожидаться не стал и выехал в Соединённые Штаты.

Учёная степень, молодость и знание английского помогли новоприезжему довольно быстро войти в научный американский круг. Его приняли в университетскую лабораторию, где изучался механизм заражения человеческих клеток вирусом СПИДа. Правда, университет в штате Небраска принадлежал не к самым выдающимся научным центрам страны. Да и развивать привезённые из России научные идеи новопришельцу не позволили: у шефа лаборатории были свои собственные взгляды и убеждения. Но именно в Небраске Букринский постиг организационные основы американской науки. Главными рабочими лошадками тут служили такие, как он, молодые, только что защитившие диссертацию, исследователи, как их тут звали, "пост-доки". "Русский", однако, не капризничал, работал старательно и через год его перевели в инструкторы, а ещё через год он уже поднялся на уровень профессорский, стал ассистентом профессора.

На этом этапе научная молодёжь делает первую попытку стать во главе собственной независимой лаборатории. Разослав сотню резюме, Михаил получил приглашение в тот самый институт неподалёку от Нью-Йорка, где и работает сегодня. Основал этот научный центр пять лет назад богатый человек, не пожалевший на развитие медицинских исследований ста миллионов долларов. Так что новый заведующий Лабораторией молекулярных механизмов Букринский никаких трудностей сегодня с помещением, реактивами и сотрудниками не испытывает. В идеях недостатка тоже нет.

Основатель института считает, что те сто учёных, которым он предоставил идеальные условия для работы, конечно, могут заниматься чем угодно и в том числе мудрёными фундаментальными исследованиями, но в конечном счёте от них ждут вполне практических результатов. А прежде всего — лекарств от различных болезней и в том числе от СПИДа. В том же направлении устремляет свою лабораторию и доктор Букринский. Его идея внешне выглядит довольно просто. Известно, что вирусы СПИДа, как и другие вирусы-убийцы, сами размножаться не способны. Для размножения им необходимо воспользоваться клеточными элементами того самого человеческого организма, который они в конечном счёте убьют. В частности, вирус СПИДа, чтобы размножиться, должен пробраться в ядро клетки. Идея, с которой Михаил начал работать в своей лаборатории, сводится к тому, чтобы найти препарат, который не впускал бы вирус в ядро человеческих клеток и тем самым не давал бы убийце размножаться. По сути речь шла о лекарстве, которое, оказавшись в крови зараженного пациента, блокировало бы вирус, не позволяло ему поражать новые и новые клетки и в конце концов привело бы к истреблению этого микробандита.