«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Я осторожно осведомляюсь, не вступает ли суперактивная деятельность моего собеседника в конфликт с его возрастом. "Мой возраст мне только помогает, — последовал ответ. — Узнав о моих летах, даже чиновники советские мне в чём-то уступают. Один из них, сделав очередной жест вежливости, заметил: "Вы жмете на меня, как слон. Но вы больше, чем слон, вы — мамонт." О своём здоровье Игорь Леонидович говорить не любит. Но одна проблема его всё-таки беспокоит. "Я не бессмертен. Ищу, кто бы мог сменить меня на председательском посту. Но оказалось, что найти замену не так-то просто. То есть людей, готовых хоть завтра стать во главе "Сеятеля", вполне достаточно. Но беседа наша спотыкается, как правило, на одном и том же месте. "Вы ездите собирать средства для вашего фонда на свои деньги?” — спрашивают меня. "Да, — отвечаю, — на свои." "А в Россию?" — "Тоже на свои." — "И никакой зарплаты не получаете?" — "Нет." Почему-то после такого рода диалога я обнаруживаю в глазах моих слушателей унылое равнодушие. На этом наш разговор замирает".

Романтик? Да, несомненно. Но романтик-деятель, вызывающий своим романтизмом благодарность и добрые чувства сотен наших земляков. Вот что в письме к Новосильцову писал весьма известный в российской столице священник Дмитрий Дудко. "Дорогой Игорь Леонидович! Приветствую Ваш приезд из-за рубежа в Россию, благодарю от лица русского народа за Вашу помощь, и особенно благодарю за то, что Вы сеете у нас те семена, которые у нас похитили другие. Дай Бог, чтобы выросли те плоды, от которых бы питались и друзья и враги, и не было бы ни мнимых друзей, ни озлобленных врагов, а были бы все братья…. Храни Вас Бог на многие лета. 18 сентября 1995 года."

5. Посев продолжается

Да, продолжается. Я уже однажды писал об этом удивительном явлении иммигрантской общественной жизни. Восемь лет назад, человек тогда уже сильно не молодой, Игорь Леонидович Новосильцов, один из тех, кого мы привыкли относить ко "второй" иммиграции, затеял помогать земледельцам России. Рядовой иммигрант, не богач и не предприниматель, он создал сообщество таких же рядовых, которое назвал "Сеятель" и стал на деньги этого единения отправлять в Россию контейнеры с семенами огородных культур. За эти годы президент "Сеятеля” уже четыре раза побывал на родине и даже отметил там своё девяностолетие. Поговорить с Новосильцовым о судьбе "Сеятеля" в последние годы мне, однако, не удалось, он живёт в Санкт-Петербурге (Флорида) и приехать в Нью-Йорк не смог. Побеседовать согласилась Людмила Дмитриевна Гаркуша, которую сам президент именует не иначе как своей правой рукой. Счастливое знакомство этих двух людей стоит отдельного рассказа.

Десять лет назад, вернувшись из первой за 70 лет поездки в Россию, Игорь Леонидович навестил друзей, живущих в окрестностях Нью-Йорка. Зашёл помолиться в православный русский храм. После службы поделился с несколькими соотечественниками впечатлениями от своей поездки. Рассказал, как часами, не отрываясь, стоял у окна поезда, пересекавшего Россию, наблюдая пустые, незасеянные поля, запущенные, полуразрушенные деревни. В городах видел множество нищих. Сын разорённого в годы революции калужского помещика весьма выразительно нарисовал ситуацию, завершившую десятилетия колхозно-совхозного большевизма. Нет, он не язвил и не злорадствовал, а наоборот, просил слушателей поразмыслить над тем, как можно было бы отсюда, из Америки, помочь бедствующим землякам. Высказал при этом вполне практичную мысль, что помогать колхозам и совхозам бессмысленно. Теперь в России появился другой тип земледельца — монастыри, получившие участки для посева. Кроме того, сбиваются в земледельческие коммуны увольняемые из армии офицеры. Готовы осесть на землю и многие тысячи русских людей, вынужденных покинуть бывшие национальные республики. Вот им бы и следовало отгружать семена сельскохозяйственных культур. Для них это станет подлинным спасением.