Мы те, кто мы есть (ЛП)

приподнимались, желая еще больше этого острого наслаждения.

Он рассмеялся.

- Прекрасно. Но я хочу большего.

Хвосты спустились ниже, посылая всполохи огня по внешней стороне и бокам её

бедер. Прекрасная боль. Она услышала низкие звуки разгорающегося рыдания, и оно

принадлежало ей. Линда стала захлебываться от слез, когда всё внутри неё вскипело,

выпуская напряжение наружу. Он не остановился, сохраняя настойчивый ритм, за

который она держалась, пока всё внутри неё не растаяло.

Какое-то время спустя она поняла, что флоггер дал ей лишь легкое ощущение

шепота сладкой боли, но достаточное, чтобы удерживать её на краю удовольствия.

Она подняла голову, удивляясь, как трудно ей это далось. Слезы по-прежнему бежали

потоком по её лицу, пока она тонула в ощущении жара. Она наконец чувствовала своё

тело: каждый дюйм кожи ощущался настолько живым и чувствительным, каким не

был очень, очень долгое время.

Такое потрясающе чувство, дарящее ей полное расслабление.

Флоггер упал на пол с глухим стуком, и Сэм снова прижался к ней. Его тело

было теплым, а трение его рубашки вызвало ощущение приятного жжения на её спине,

даже когда он прижался к ней еще плотнее. Его эрекция прижалась к её заду, но он не

потерся ею об неё и даже сделал вид, что не заметил этого, пока мучил её соски,

превращая их в острые пики. Одной рукой на её талии, он прижимал женщину к себе.

- Ты потрясающе умещаешься в моих руках, - прорычал он ей на ухо.

Её тело задрожало, переполненное возбуждением. Её клитор заныл, умоляя его

руку спуститься ниже. Её тело помнило, насколько искусными были его пальцы, когда

он довёл её до оргазма.

Прямо на глазах у работорговцев.

Нет. Когда она напряглась, его рука замерла. Она хотела большего. Нет, не

хотела. Нет. Никогда снова. Что она вообще здесь делала? Это было отвратительно.

Неестественно.

- Отпусти меня, Сэм, - еще испытывая желание, глубокое желание.

Он захватил её волосы в кулак и приблизил лицо к себе, чтобы внимательно

изучить его. Твердость его хватки говорила о том, что он понимает, насколько

отчаянно она бежит от себя. Жидкое тепло внутри неё говорило о том, что он может

помешать ей. Удовлетворить её. Его бледно-голубой взгляд пробежался по ней.

- Хорошо.

Она ощутила, как ужасное чувство внутри неё исчезло. Давление и сомнения

покинули её душу, их смыло слезами и болью.

Какой же извращенкой она была, раз ей необходима боль для освобождения от

эмоций?

Его рука сжалась на её челюсти.

20

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

- Не думай. Не сейчас. Завтра и так наступит достаточно быстро.

Он потянулся и отстегнул её манжеты, затем помог ей сойти с креста. Её спина

горела в том месте, где его рука задевала её чувствительную кожу. Её ноги тряслись,

будто она проболела весь год, и Линда оперлась на него.

Он подвел её к краю сцены.

- Встань на колени вот здесь.

Её тело обратилось в камень, и к горлу подступила тошнота. Надзиратель

заставлял её вставать на колени по любому поводу. Всегда. Или ползти. Он

собирается...

- Я не твоя рабыня, - прошипела она.

Он послал ей тяжелый взгляд, его тон был твердым, но спокойным:

- Я не хочу рабыню и не нуждаюсь в ней.

Рабыня. От одного слова чувство тошноты усилилось, еще до того, как она

осознала смысл сказанных им слов. " Я не хочу рабыню и не нуждаюсь в ней". Она

снова почувствовала силу в своём теле, расправила плечи.

- Тогда зачем заставлять меня вставать на колени?

Во рту настолько пересохло, что её голос был похож на шепот.

- Ты не сможешь стоять самостоятельно, малышка. Тебе нужно быть ближе к

полу, - в его грубом голосе слышалась странная нежность. - И мне нужно, чтобы ты

была в поле моего зрения, пока я прибираюсь.

Ох.

- Прости. - Она позволила ему помочь ей опуститься, её правое колено, как

всегда, было менее гибким, чем левое. К её удивлению, когда он вернулся с бутылкой

воды и одеялом, он присел рядом с ней, чтобы обернуть мягкую ткань вокруг неё.

Теплую. Замечательно прикрывающую ее наготу. - Спасибо.

- Не за что.

Его рука осталась лежать на её плече, крепко обнимая.

Она нахмурилась и подняла на него взгляд.

- Ты сейчас на коленях еще по одной причине, девочка, и тебе нужно научиться с

этим справляться. Ты - сабмиссив. Это часть твоих потребностей... и

коленопреклонная поза позволяет это признать. Покорность не является рабством.

Её подбородок напрягся. Нет, является.

Сэм выдохнул, открыл воду и обернул её пальцы вокруг бутылки.

- Мы поговорим позже.

Она наблюдала, как он прибирал оборудование. Совсем не молод, старше, чем

она. Но он двигался с силой мужчины полного сил и абсолютной уверенности.

У неё не было такой уверенности. Больше не было. Сложно поверить, что она