Мы те, кто мы есть

С радостным лаем Ари прибежал обратно и встряхнулся, осыпая их обеих

каплями воды и песком. Ким начала ворчать:

- Глупый пес.

Тяжело дыша, Ари снова развалился у её ног. Его виляющий хвост ударялся о

лодыжку Линды, будто раскачивающийся метроном.

Потрепав собаку за холку, Ким открыто усмехнулась Линде.

- Итак, насчет Мастера Сэма. Думаешь, он так хорошо умеет обращаться с

хлыстом, потому что он фермер, или из-за того, что он садист?

Линда поперхнулась. Она слишком хорошо помнила, насколько умелым он был в

этом деле.

- Знаешь, пару месяцев назад ты бы ни за что не пошутила насчет хлыста.

- Мне уже лучше. Я не совсем в порядке, но мне однозначно лучше. - Ким слегка

потянула овчарку за ухо. - Ари тоже помогает.

- Хорошо иметь четвероногого помощника.

Ким похитили прямо на улице, и поэтому она начинала паниковать, если

оставалась на улице одна. И Рауль купил ей собачий эскорт.

Ким послала ей настороженный взгляд.

- Мне казалось, ты вернулась загоревшей и счастливой от своей сестры из

Калифорнии, но ты выглядишь измотанной. Не можешь нормально спать?

- Иногда, не то что бы часто, - Линда заставила себя улыбнуться. – Может, мне

стоит завести собаку. По крайней мере, будет, кому согреть мою постель.

Но никакой питомец не решит эту проблему.

- Что ж, может, тот парень, с которым ты встречалась прошлой осенью, захочет

согреть твои простыни.

При одной лишь мысли об этом её тело покрылось мурашками.

- Этого точно не случится.

- Да, я не удивлена. Я чувствовала себя примерно так же. Ты посещала

психоаналитика в Калифорнии?

- Хм-хм. Это помогало.

По крайней мере, по началу. Но сейчас она чувствовала, как каждый день лед

сильнее сковывает все ее существо, вне зависимости от того что она делала. За

последние пару недель она пыталась вести дневник, разговаривать. Кричать.

Чувствуя необходимость чем-то занять руки, она достала немного соломы,

сплетая её в фигуры, чему она научилась, будучи подростком. Плетение изделий

давало ей возможность сбежать от жестких и фанатичных родителей, даря ей мир,

который она могла контролировать, при этом создавая нечто красивое. Позже, в

колледже, она обнаружила, как бег и трепет изнывающих мышц могут избавить ее от

стресса и помочь снова вернуться к истинным чувствам.

Она снова нуждалась в этом.

Потому что она - мазохистка. Какое отвратительное клеймо, подразумевающее

отклонение. Прошлой осенью, когда она осознала, что нуждается в чем-то большем

для ощущения полноценности своей жизни, она захотела поэкспериментировать.

8

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Почему бы и нет? Она была вдовой. Её дети выросли. Она ни к кому по-настоящему

не была привязана.

Но ей не стоило предпринимать тот первый шаг, не стоило посещать

специализированный городской клуб, чтобы понять, впишутся ли её фантазии и

желания в реальность. И они вписались, ещё как. Она уставилась на свои руки,

вспоминая своё изумление от того открытия. Несмотря на то, что часть неё была в

ужасе, от того что она попросила, чтобы её выпороли, она приветствовала боль. Она

была переполнена ею, и на краткий миг Линда почувствовала себя... полноценной.

Живой.

Её горло сжалось. А затем она покинула клуб. Ночной воздух, такой чистый и

соленый, оглушающая тишина после грохочущих звуков клуба. И тихий крик на

парковке. Быстрый бег. Женщина, без сознания, которую заталкивают в фургон.

Линда с криками побежала, и потом ее поглотила тьма.

Она виновна в том, что её похитили. В том, что её сделали рабыней,

изнасиловали и надругались.

Сейчас ей снова хотелось почувствовать себя целостной. Почувствовать себя

живой. Она знала лишь один способ, но, несмотря на то, каким прекрасным опытом

оказался тот краткий сеанс боли в БДСМ-клубе, как она могла позволить кому-то

снова причинить ей боль? Она запаникует... ведь так?

Но как она могла отправиться домой в таком состоянии? Сейчас она совсем

другая, нежели была раньше, в ней столько же эмоций, сколько и в деревянном столбе.

Её дети будут в ужасе. И Ли, мужчина, с которым она встречалась раньше. Что он об

этом подумает?

С каждым днем становилось всё хуже. По сути, сейчас ей было сложно даже

смеяться. Она не могла больше так жить. С дрожащим вздохом женщина провела

руками по лицу. Линда знала, что ей нужно делать.

Той ночью, на аукционе, она была в еще большем оцепенении, чем сейчас. И все

же Сэм снес все её барьеры, пока его жесткий кнут оставлял следы на ее теле,

заставляя отпустить сковавшее ее напряжение.