My terrible neighbors (СИ)

— Точно, — перебила его я. — Надо признаться! Нужно выпить еще для смелости, и ты расскажешь о своей симпатии Эмили, а я Зейну.

— Тебе нравится Зейн? — удивленно спросил Найл. — Я думал, что тебе нравится Томмо, — я перевела взгляд на Луи.

— Луи всем нравится, — пожав плечами, ответила я. Томлинсон рассмеялся.

— Это моя девочка. Уроки не прошли даром, — улыбка еще играла на его лице какое-то время, но потом выражение его лица стало серьезным. — Вы оба не пойдете никому признаваться. Вы пьяны. Особенно ты не пойдешь, — указав на меня пальцем, произнес он.

— Но почему? — спросила я и посмотрела на Найла, в поисках его поддержки.

— Это же очевидно, сейч…

— Где Эмили? — спросил Хоран. Я оглянулась в поисках девушки.

— Скорее всего пошла в комнату, — смотря на целующихся Гарри и Монику, ответила я. Я бы еще в самом начале сбежала.

— Надо поговорить с ней, пока она не легла спать, — Найл резко поднялся с места. Я тоже поднялась, вставая рядом с парнем.

— Долбанные алкоголики. Найлер, ты сейчас испугаешь Эмили, и я боюсь, что она начнет заикаться. Кэролайн, ты точно никуда не пойдешь. Я тебя все равно не пущу. Если будет нужно, то закрою тебя снаружи, чтобы ты протрезвела и начала соображать, — сказал Луи, вставая перед нами.

— Ты же должен был помогать мне? Но ты препятствуешь, — скрестив руки на груди, произнесла я. Луи тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу.

— Ты выпила и можешь сделать то, о чем завтра будешь жалеть. А потом прибежишь ко мне и будешь плакаться в жилетку, пачкая мои классные футболки своей тушью.

— Я как-нибудь сама разберусь, — гордо подняв голову, произнесла я. — Вот сейчас только выпью, — я подняла пустую бутылку с джином. — Нам нужно еще, — бросила я Найлу и неровной поступью направилась в сторону кухни.

Томлинсон словно злой надзиратель преграждал нам путь, пытаясь помешать пройти на кухню. Мы с Найлом смеялись в ответ и продолжали двигаться в сторону того места, где находился алкоголь. Луи первым зашел на кухню и резко остановился, так что я врезалась в его спину, а в меня врезался Найл, прижимая еще ближе к спине Томлинсона.

— Святое дерьмо, — тихо произнес Луи. Томлинсон завел руку назад, удерживая меня за своей спиной. Я встала на цыпочки и выглянула из-за его плеча, от увиденного меня будто кулаком ударили в солнечное сплетение. У холодильника стоял Зейн, прижимая к дверце Эмили, парень страстно целовал ее. Я бы подумала, что он делает это насильно, если бы маленькие ручки Эмили не были сцеплены на шее Малика. Мы с Найлом переглянулись. — Я душу готов продать, чтобы добавить в этот дом, хоть каплю фригидности, — недовольно добавил Луи. — Кстати, Найлер, когда я говорил, что нужно быть понапористее, то имел ввиду именно это.

Комментарий к

Аня, я уже надела шлем и бронежилет, купила тебе успокоительное и сбежала в Мексику.

========== Часть 17 ==========

Найл уже несколько дней не разговаривает с Эмили и Зейном. Даже невозмутимые Ханна и Гарри странно посматривают в сторону этой парочки. В тот пьяный вечер все было таким сумбурным, Найл злостно вылетел из кухни. Я чуть не разрыдалась в спину Луи. А Эмили покрылась всеми цветами красного. Зейн улыбался так, как будто он спас ребенка из пожара. С Зейном я тоже не разговариваю, он думает, что я обиделась на него, поддерживая Ханну. С Эмили я общаюсь односложными ответами. Понятно, что девушка не была в курсе моей симпатии к Малику, но и улыбаться ей через силу мне не хочется.

Луи не переставал пускать шуточки в сторону Эмили, начиная от «В тихом омуте…» и заканчивая «Осторожней парни, она будет брать всех по очереди». Кажется жизнь его наказала за эти высказывания, и он слег с ангиной. Меньше будет вредничать. Ханна с Лиамом вроде встречаются, а вроде и нет, у них что-то непонятное. Но они постоянно вместе. И как так получилось, что единственным человеком в этом доме, с которым я могу поговорить по душам, стал Луи Томлинсон?

Сделав этому выпендрежнику чай с малиной и лимоном, я поднялась в его комнату. Парень лежал на кровати, его взгляд был устремлен в экран мобильного телефона.

— Почему ты не под одеялом? — спросила я, поставив кружку с дымящимся чаем на тумбочку.

— Потому что мне жарко, Ферис, — ответил он хриплым голосом. У него и без болезни был голос, как у курящего человека со стажем в восемьдесят лет. С больным горлом его голос вызывал еще большую улыбку.

— Ты померил температуру?

— С ней все в порядке, — не отрывая глаз от телефона, произнес он.

— Значит не мерил, — я протянула руку и выхватила его телефон.

— Эй, я почти побил свой рекорд в «Subway Surfers»!

— Выпьешь чай, померишь температуру и будешь дальше играть.

— Просто признай, что тебе скучно, и ты поэтому докопалась до меня, — он выхватил телефон из моих рук и сфотографировал кружку, которую я принесла. — Пусть в инсте знают, что обо мне заботятся, — я рассмеялась. — Ну, как там внизу? Эмили еще не сожгли на главной площади города? — спросил парень, делая глоток чая. Томлинсон поморщился, было видно, как ему больно глотать.