Мы умели верить

Она убрала руку с руля и потерла серьгу у себя в ухе.

– Но хорошие подделки стоят недешево. Поддельщики обращаются к тем, кто готов сорить деньгами.

Он не хотел, чтобы Сесилия злилась всю поездку. Более того, он понял, что не хочет, чтобы она развернула машину. Примирительный секс с Чарли был хорош, пусть и не оправдывал их ссору, но ему не хотелось возвращаться домой прямо сейчас. Ему хотелось вернуться завтра вечером, уставшим, с интересными рассказами, и чтобы Чарли тоже был уставшим и сказал бы: «Давай закажем еду». А Йель сказал бы: «Ты читаешь мои мысли». И они сидели бы на диване, поедая одноразовыми палочками китайскую еду, и смотрели бы вечерние передачи по телевизору. Если бы Йель вернулся сегодня, ничего бы этого не было.

Они въехали на территорию Висконсина и миновали «Марсианский сырный замок»[30], а затем коричневый знак перед лесным массивом, сообщавший: «Зона отдыха Бонга»[31].

– Уверен, местные ребята все время крадут этот знак, – сказал Йель.

– Что вы хотите сказать?

Она явно успела его прочитать; она смотрела прямо на него.

– Ну, чтобы повесить у себя в подвале. Стоп-знаки обычно воруют для этого. Знак с бонгом наверняка не пропустят.

– Не улавливаю.

– О… Это просто словечко такое.

– Хммм.

Они купили йогурты и чипсы на бензозаправке, и Йель пересел за руль. Он редко водил с тех пор, как переехал в город, но научился еще в школе, даже подрабатывал два лета доставщиком пиццы на отцовской машине, и, как только он освоил сцепление, мышцы сами все вспомнили. Сесилия раскрыла папку у себя на коленях и сказала:

– Мы надеемся, что это обычный завещательный дар. Она не делала годичных отчислений с 1970 года, да и те пожертвования были скромные. В идеале это может означать, что она просто скряга. Иногда такие люди оказываются крупнейшими дарителями, по понятным причинам. Если она не очень в курсе своего финансового состояния, нам бы лучше стремиться к доле в процентах, а не к конкретной денежной сумме. Такие люди склонны недооценивать, сколько они имеют. Она думает, у нее пять миллионов, и оставляет нам один, тогда как на деле у нее семь с половиной, и двадцать процентов – это много больше.

– Но она только… – Йель не договорил, вспомнив, что ему надо лишь задавать вопросы. – Почему вы так считаете, письмо ведь касалось только произведений искусства?

– Возможно, это просто то, что у нее на уме. Может, она пообещала деньги семье, но не хочет разделять коллекцию.

Было похоже, что Сесилия видела в этом лишь незначительное неудобство. Вероятно, она могла похвастаться богатым опытом по урезанию кусков пирога законных наследников. Йель вдруг подумал, что в числе наследниц этой старушки могла быть Фиона. Разве Фиона не говорила, что Нора нежно любила Нико? Не значит ли это, что и к Фионе она питает особую теплоту?

Пока они ехали, Йель узнал, что Сесилия побывала замужем и живет с одиннадцатилетним сыном в маленькой квартирке на Дэвис-стрит, а также имеет ученую степень Скидмор-колледжа. А вот про его жизнь она ничего даже не спросила.

Когда они достигли бухты Стерджен-Бэй, у подножия возвышенности округа Дор, Сесилия развернула огромную карту Висконсина и указала гладким, лакированным ногтем два маршрута, огибавшие по краям полуостров.

– Похоже, они сходятся снова в Систер-Бэй, куда мы как раз направляемся.

– Что у них там такое? – спросил Йель. – Что за достопримечательность?

– Думаю, маяки. Молодожены.

– Как красиво.

Она вскинула голову и посмотрела мимо Йеля из окошка, словно только что сообразила, где находится.

– Да. Очень.

– Так кто на встрече будет играть первую скрипку – вы?

– Если не возражаете.

Вообще-то, Йель возражал. Письмо было адресовано ему. Но с иерархией не поспоришь. К тому же, он был рад уже тому, что дарение включало не только произведения искусства, если вдруг они окажутся поддельными.

Он выбрал западный маршрут, и Сесилия направила его на местную дорогу ZZ.

– Интересно, они говорят «двойной зет», – сказала она, – или просто «зет»?

– Или «зи-зи», – сказал Йель. – Как «ZZ Top».

Сесилия рассмеялась, по-настоящему – маленькое чудо. Но затем, когда она уставилась в окошко со своей стороны, он увидел, как напряглись ее плечи и вытянулось лицо. Никаких дорогих особняков. Они недавно миновали несколько внушительных поместий, но сейчас ехали мимо скромных фермерских домиков, маленьких участков, разбросанных среди полей. Очень живописно на самом деле, но миллионами здесь не пахло.

Они остановились перед белым домом с крыльцом, забранным сеткой по фасаду, и единственным стрельчатым окном наверху. Висячие горшки с цветами, аккуратные цементные ступени, ведущие к двери. Рядом с ветхим гаражом на одну машину, не примыкавшим к дому, стояли два старых «фольксвагена».

Сесилия поправила прическу, глядя в зеркальце заднего вида.

– Мы в пролете, – сказала она.

– Может, у нее маразм? – сказал Йель. – Может, она живет в иллюзорной реальности?

Не успели они подойти к двери, как на ступени вышла молодая женщина. Она им помахала, но лицо было нерадостным.