Когда Сесилия выехала на местную дорогу ZZ, Йель осознал, что она не умела проигрывать. Вероятно, это и помогало ей добиваться успеха в работе – ее захватывали амбиции, как и Чарли. И Йель восхищался этим качеством в людях. С Чарли его познакомил Нико, в баре, и когда Чарли отвернулся, чтобы поприветствовать кого-то, Нико прошептал: «Он станет первым голубым мэром. Через двадцать лет». Чарли мастерски организовывал людей, зажигал в них огонь, добиваясь, чтобы его газету читали – и все потому, что он чрезвычайно тяжело переживал потери. Когда случалась неудача, он не спал до пяти утра, названивал людям и царапал что-то в блокнотах, пока не вырабатывал новый план действий. Принять это было трудно, но Йель уже не мог представить свою жизнь без жужжания будильника Чарли в самом ее центре.
– Мне хотелось взять ножницы, – сказала Сесилия, – и подровнять брови этому мужику. Адвокату.
Для такого сильного дождя она ехала слишком быстро. Йель, вместо того чтобы попросить ее сбавить скорость, сказал:
– Умираю с голоду.
Это была правда; часы уже показывали три, а они ничего не ели после перекуса на бензозаправке.
Они остановились в ресторане, предлагавшем пятничную жареную рыбу и комнаты наверху. Войдя, они увидели на столах скатерти вразнобой и длинную деревянную барную стойку.
– После еды мы снова тронемся в путь, – сказала Сесилия, – или будем заливать неудачу алкоголем?
Йелю даже не пришлось задумываться.
– Уверен, у них есть номера.
Завтра они смогут вернуться домой при ясной погоде.
Сесилия села за стойку и заказала мартини; Йель выбрал пиво и сказал, что отойдет на минутку. В холле не было таксофонов, но владелец заведения разрешил ему воспользоваться внутренним телефоном.
Чарли взял трубку после десятого гудка.
– Мы остаемся на ночь, – сказал Йель.
– Где ты, еще раз? – спросил Чарли.
– Висконсин. На косе.
– С кем ты там?
– Господи, Чарли. С женщиной, похожей на старшую сестру принцессы Дианы.
– Окей, – сказал Чарли. – Я по тебе скучаю. Ты последнее время то и дело испаряешься.
– Очень остроумно.
– Слушай, я собираюсь вечером в «Найлс».
Йель уже давно перестал вникать, в какие протесты вписывается Чарли, но этот вроде был из-за бара, который постоянно атаковала полиция. Йель сразу сказал Чарли, когда они только сошлись, что он не будет участвовать в чем-то подобном; его нервная система была достаточно хрупкой и без угрозы быть отделанным дубинкой или надышаться слезоточивого газа.
– Береги себя, – сказал он.
– Я буду неотразим со сломанным носом. Признай это.
Он вернулся в бар, где бармен рассказывал Сесилии, как здесь бывал Аль Капоне, как гангстеры перегоняли по замерзшему озеру из Канады машины, груженные алкоголем. Сесилия допила свой мартини, и бармен хохотнул.
– Я умею их делать, – сказал он. – Теперь у меня еще вишневый в ассортименте, называю его «Округ Дор, фирменный». Не желаете попробовать?
Она желала.
Они так засиделись, что зал стал потихоньку заполняться публикой. Семьями, и фермерами, и припозднившимися отпускниками. Сесилия напилась и ковыряла заказанный мясной пирог, говоря, что он слишком жирный. Йель предложил ей своей рыбы с картошкой фри, но она отказалась. Когда она заказала себе третий мартини, Йель неодобрительно попросил еще хлеба.
– Я не хочу
– Да.
– Ну конечно. То есть, ни на что не намекаю.
– Не в курсе, на что это может намекать.
Он огляделся, но никто их не слушал.
– Ну,
Йель растерялся. Бармен, проходивший мимо, подмигнул ему. Похоже, они составляли вполне достоверную пару, пусть даже Сесилия была старше на несколько лет. Амбициозная карьеристка и ее молодой еврейский дружок. Йель сказал шепотом, надеясь на ее понимание:
– Ты обо мне лично или о геях вообще?
– Видишь? Ты
Не слишком громко, слава богу. Руку она не убрала; но, может, в этом не было ничего сексуального.
– Да.
– Но, о чем это я хотела… я говорила, что геи – то есть извини, что обобщаю, но я так думала, и я оказалась
Их по-прежнему никто не слушал. У окна истерила маленькая девочка, бросив на пол сырный тост.
– Я бы сказал, – ответил Йель, – у нас было лет десять, когда мы действительно веселились. Слушай, если ты знаешь тех, кто сбавляет обороты, я рад. Таких немного.
Сесилия надавила пальцами сильнее и подалась к нему. Он беспокоился, что она сейчас свалится со стула.
– Но разве тебе не
Он аккуратно убрал ее руку и положил ей на колени.