Мы умрем в один день

Чумак отвечал на вопросы неторопливо и обстоятельно. В его поведении не чувствовалось нервозности или настороженности, с которыми сталкивался Сергеев при разговоре с остальными обитателями стана в урочище Семь Колодцев. Капитоненко арбузами занимается с весны. Видел ли последнее время чужих? В степи много всякого народа разъезжает, но на бахче посторонних не видел. Впрочем, он мог и не знать. Дня три-четыре в неделю он живет в поселке, занимается строительством нового дома. Из-за чего могло произойти убийство? Чумак вздохнул и, пощелкав пальцами, уставился в окно.

— Мне кажется, хотели поживиться. Думали, раз бахчевник, то денег куры не клюют, ну и подкараулили. Женька мужик крепкий, начал, видимо, сопротивляться, вот обоих и постреляли. А вообще, товарищ майор, я вам откровенно скажу, может, из-за Сеидова все произошло? Не нравился он мне, пронырливый, улыбка такая сладенькая. С земляками встретится и начинает по-своему: «Гыр-гыр», и хрен поймешь, что выгадывает. А то уедет и болтается неделями в городе.

— Где вы находились в день убийства?

— До одиннадцати дома. Потом поехал на стан. По дороге завернул на центральную усадьбу совхоза «Пионер», купил в магазине хлеба, водки и сразу на бахчу.

— Во сколько вы туда приехали?

— Примерно, часа в два.

— Если точнее, то в два двадцать пять. Долго вы, однако, добирались до стана.

— Когда я выехал из совхоза, у меня начало барахлить зажигание. Больше часа провозился, пока наладил.

— Михаил Васильевич, — подал голос Колесник, — вы очень хозяйственный человек. Вон даже робу свою и ботинки в ПМК за бутылку купили. И «Нива» у вас, как часики работает — это все подтверждают. А здесь вдруг ломается, а? — Колесите, подавшись вперед, торжествующе поглядел на Чумака. — Не сходятся концы!

— Иди ты со своими концами! Тоже мне Шерлок Холмс сраный нашелся! Намеки дает, понимаешь ли, — он скривил лицо, передразнивая Колесника. — Зачем мне кого-то убивать? От жадности, что ли? Так у меня денег хватает, могу сберкнижку принести.

— Ладно, давайте поспокойнее, — остановил его Сергеев. — Во сколько вы отъехали от магазина?

Чумак опять завозил по полу башмаками. Потея, стал вытирать лоб рукавом, потом, спохватившись, достал платок и скомкал его в огромной пятерне. С усилием улыбнулся. От его былой уверенности почти ничего не осталось. Улыбка, адресованная Сергееву, была жалкой.

— Тут такое дело, товарищ майор, войдите в мое положение… Я с похмелья был. С сыновьями вчера гульнул, значит, по случаю повода… Когда эти три бутылки купил, отъехал немного и опохмелился. Стопку да вторую… Отдохнул с полчасика.

— А чего сразу не сказал?

— Так ведь прав лишите. Начальник милиции сразу на два года выписывает. А без машины никак нельзя.

Когда Чумак вышел, прикрыв осторожно за собой дверь, Колесник вскочил, забегал по кабинету.

— Видели! Так и крутит, сволочь!

— Мужик он, конечно, темный! Но улик никаких! Поедешь в Зарубинский искать Худякова, заверни на центральную усадьбу «Пионера», поговори с продавщицей, может, она чего помнит. Возьми с собой фотографию Чумака.

Сергеев достал из папки листок с машинописным текстом и пришпиленной фотографией в верхнем углу. Передал ее Колеснику.

К Чумаку приглядеться стоило получше. Восемь лет провел он за убийство в колонии усиленного режима. В соседней области вместе с заезжими уголовниками влез в колхозную кассу. Говорил, что по молодости и жадности. Хотелось много денег иметь. Из той же жадности и сторожа сам задушил. Получил четырнадцать лет, но освободился за ударный труд намного раньше. С тех пор с милицией его дороги ни разу не пересекались. А деньги очень любит! Каждый год бахчи берет и возит арбузы едва ли не за полярный круг, зашибая хороший навар. Зачем ему на мокрое дело идти?

Не все тут ясно. Например, почему пытается показать Чумак, какими хорошими друзьями были с Капи-тоненко? Ведь крепко цапались они в последнее время. Даже соседи слышали, как, разозлившись, кричал и грозил Чумак приятелю. За что?

Илья Леонидович Шехет, председатель областного комитета охраны природы, встретил Виктора Черных почти радостно. Стал расспрашивать, как поживает милиция. Между прочим, сообщил, что недавно ездил в Москву, пришлось встретиться в неофициальной обстановке с одним из заместителей министра, и тот сказал, что уголовному розыску должны вот-вот прибавить зарплату. И правильно. Такая собачья работа, извините за выражение, а деньги платят курам на смех. Шехет балагурил и посмеивался, не давая Виктору перейти к вопросам, одновременно ощупывая собеседника изучающим взглядом. Кто его послал? Или появились силы, которые решили до дна раскопать его старые грехи?