Мы умрем в один день

Сергеев и Черных положили тела рядом. Трубникова принесла одеяло накрыть их. Одеяло было в пятнах ссохшегося арбузного сока. Наверное, его подстилали на дно кузова, когда перевозили арбузы.

— Почище ничего нет? — спросил их Черных.

— А зачем? — удивилась Трубникова. — Им теперь все равно.

К вечеру вместе с грузовой машиной из райотдела милиции приехал брат Капитоненко и кто-то из родственников Чумака. Забрали одежду и вещи, сцепились было из-за магнитофона-кассетника, который Капитоненко и Чумак в свое время купили сообща, но, пошептавшись, договорились продать, а деньги поделить.

Родственник Чумака, изловчившись, вскарабкался на столб и срезал брезент с навеса. Брат Капитоненко поделил оставшиеся банки консервов на две кучки, потащил свою долю в б ажник «Жигулей», на которых приехал.

Милиционеры остались караулить плантацию. Через день-другой прилетит сельхозавиация, и коноплю уничтожат химией. Если в райпотребсоюзе вспомнят о вагончике, то пригонят трактор и отбуксируют его в поселок. Но скорее всего не вспомнят. Сколько их таких разоренных будок с выбитыми окнами разбросано по степи…

— Где ты купил автомат?

Киряшов молчал, но молчание не могло длиться долго.

— Автомат принадлежал Чумаку. Где он его взял, не знаю.

Он не был профессионалом. Хриплый голос выдавал волнение. Киряшов шумно сглотнул и, поморщась, потер горло.

Черных, сидящий за приставным столиком, достал сигареты и прикурил. В разговор он не вмешивался, перед ним стоял диктофон, пока выключенный. Сергеев стал говорить о том, что Киряшову грозит высшая мера, и лучше будет, если он даст добровольные показания. Это были дежурные фразы, в эффективность которых Сергеев давно уже не верил.

Черных курил, Сергеев постукивал ручкой по чистому листку бумаги. Киряшов, затравленно озираясь, сглатывал слюну.

— Ну ладно, — наконец проговорил Сергеев, — твое дело. Начнем с патронов. В прошлом году в ноябре Сеидов купил у некоего гражданина шестьдесят автоматных патронов. Имеются показания свидетеля, то бишь, продавца, и акт экспертизы. Пойдем дальше. Патроны он приобретал не для себя, а по просьбе одного своего приятеля, с которым позже, к сожалению, поссорился. Добавить ничего не хочешь?

— Нет, — хрипло отозвался Киряшов.

— Ну ладно, давай дальше. Тогда ты был еще в хороших отношениях с Сеидовым. Он помог тебе достать патроны, якобы для кого-то из твоих друзей. Про автомат, имевшийся у тебя, он не знал. Тогда вы все трое: ты, Капитоненко и Сеидов были самые верные друзья. Вы хапнули почти без усилий несколько десятков тысяч и в следующем году собирались увеличить доходы. Но за зиму и весну кое-что произошло. Ты не вписывался в их компанию. Как я понял, Капитоненко и Сеидов разозлились на тебя за то, что ты слишком пил и болтал языком. Они даже не хотели тебя брать этой весной, но ты настоял. Примерно так было, да?

— Пил не больше, чем они. Просто эти сволочи начали давиться от жадности, я стал им не нужен. Лишний рот.

— Зачем тебе понадобилось их убивать?

— Знаете, гражданин майор, я себе приговор не собираюсь подписывать. Я их не убивал.

— Ладно, перейдем тогда к вещественным доказательствам, — Сергеев подошел к сейфу и достал из него продолговатый предмет, завернутый в брезент. Осторожно развернул на столе. — Это автомат АК-47, приклад для удобства спилен. Именно из него были убиты Капитоненко и Сеидов. Не узнаешь?

— Нет.

— На нем имеются отпечатки твоих пальцев. Вот заключение эксперта.

— Я же сказал, что автомат принадлежал Чумаку, — устало повторил Киряшов, — как-то раз он мне его показывал, и я брал его в руки,

— Валентин Дмитриевич, ты хоть поинтересуйся, как автомат оказался у нас.

— Меня это не касается.

— Зря. И отрицать все подряд тоже глупо. Его нашел Волков, перепрятал и рассказал об этом Трубниковой. Он боялся, что ты можешь убить его, и прятал автомат рядом со своей будкой. Теперь насчет пьянки, которая началась во вторник, то есть, перед убийством Капитоненко и Сеидова и закончилась в среду. Виктор, расскажи, пожалуйста, подробно.

Черных достал из. стопки чистых листов один исписанный.

— Кое в каких деталях я могу ошибаться, — начал Черных, — но происходило примерно следующее. Никакой машины с проданными арбузами не было. Киряшов оплатил все из своего кармана. В понедельник он ездил на центральную усадьбу совхоза «Пионер» и купил восемь или девять бутылок водки. Но в этот день он пить не стал. Хватило сил перетерпеть, потому что затеял серьезное дело.

Киряшов хмыкнул и покачал головой:

— Давай, давай…

— Во вторник вечером, когда Чумак уехал в Красно-зерск, он достал водку и устроил пир, который длился до поздней ночи. Не знаю, как Киряшов, но Трубникова и Волков накушались хорошо. С утра пораньше Киряшов принес еще водки, две бутылки, а к девяти часам эта пара снова отключилась. Затем Киряшов отправился на дальнее поле, где у него стояла якобы сломанная машина и поехал к месту засады. Когда дело было сделано, он вернулся на стан. Трубникова и Волков на его отсутствие внимания не обратили, тем более, он им, наверняка, оставил еще водки. Так?