Мы умрем в один день

Копченая грудинка, о которой говорила Ольга, конечно, исчезла. Что в бочках? Отодвинул крышку, приподнял из рассола огромную распластанную треску. Пожевал и выплюнул кусочек соленой, как рапа, мякоти. В другой бочке тоже рыба.

Прошло три с половиной часа. Ни малейшего звука в стенах маяка. Должны же они выйти хотя бы по нужде, или там действительно никого нет? Трудно предположить, что эти люди, затаившись, ждут его день и ночь. Рискнем? Выскользнул наружу и, петляя, добежал до стены. Пистолет держал наготове, переводя ствол с одного окна на другое. Теперь к двери. Прислушался, осторожно повернул ручку и дернул на себя, одновременно уходя в сторону от возможного выстрела.

Дверь подалась хуже, чем обычно. Ее словно кто-то придерживал? Еще не успев сообразить, прокрутить в мозгу, что бы это значило, Некрасов спрыгнул с крыльца и, падая, откатился к стене. Интуиция, чувство, которое называют шестым? Рвануло так, что заложило уши. Со звоном лопались стекла, тяжелая дверь, кувыркаясь, шлепнулась в метре от его ног. Из дверного проема валил дым и знакомо воняло сгоревшей взрывчаткой. Так пахли в Афганистане подземные колодцы — кяризы, которые забрасывали лимонками, выкуривая повстанцев.

А ведь ждали его, еще как ждали! На внутренней ручке двери обломок проволоки. Невзорвавшаяся граната РГД-42 с лопнувшим корпусом валялась на каменной площадке. Навешали, видать, целую гроздь найденных на острове гранат, а сдетонировали не все — старье.

Некрасов поднялся по ступенькам. — Главное выяснить, нет ли в здании маяка стариков, и поскорее уходить, пока не примчался катер.

— Федор! Тетя Маша! — откинул крышку погреба в углу кухни, — Федор, ты меня слышишь?

Пусто, если не считать ящика с картошкой и каких-то бочонков. Еда! Надо набрать еды и теплой одежды. В пустой мешок высыпал с ведро картошки. В бочонках капуста и та же картошка, только сушеная. Поищем на кухне.

На столе засохшие корки хлеба и грязные стаканы. Подобрал сухарь, с хрустом разгрызая его, шарил по шкафам. Эти сволочи, кажется, все забрали. Бросил в мешок начатую пачку вермишели. Баночки с лавровым листом, перцем… ерунда! Соль пригодится. В дальнем углу шкафа нашарил две жестяные банки — сгушенка!

Наверное, не нашли. Хоть бы одну сигарету! Ссыпал в карман окурки из консервной банки, потом разберемся.

Теперь одежда. Теплые свитера, меховая куртка для Славки, маленькое ватное одеяло. Мешок полон. Сунул сверху носки и кое-что из белья Ольге. В доме хорошо порылись. Шкафы настежь, разбросанные вещи. Его чемодан вытряхнут на пол. Торопливо переоделся. В спешке задел начинающую подсыхать рану на груди. Из-под сорванной корки потекла кровь. Ладно, потом перевяжем. Бумажник и деньги исчезли. Черт с ними! Какие уж там рубли — удастся ли вообще выбраться с этого острова!

— Я знала, что их убьют…

Ольга переодевала Славку, и по щекам ее катились слезы. Вытирая их тыльной стороной ладони, попросила:

— Идите, погуляйте, я тоже переоденусь.

Позже, когда Славка, облизывая пальцы, доедал сгущенку, она проговорила, не глядя на Некрасова:

— Ты их не возьмешь. Они убьют нас всех. Сходи, посмотри, может быть, шлюпка цела. Хоть какой-то шанс…

— Я найду их. У меня есть оружие…

— Ты играешь в войну, но ведь он не игрушка! — Ольга показала на Славку и вдруг расплакалась. С ней началась истерика. — Они нас не пощадят. Пусть хоть он один выживет, ну, я тебя прошу!

— Успокойся, — Некрасов обнял ее и с минуту сидел неподвижно, прижимая Ольгу к себе. — Возьми котелок и набери воды. Свари лапши с молоком. Славка ее любит. И нам тоже надо поесть…

Итак, два один в их пользу. Дважды он пытался подобраться к ним, и дважды они ускользали. Но и вся свора не смогла ничего с ним сделать. Он жив и имеет оружие, зачтем это за одно очко.

Что они из себя представляют? Уголовники или из новой волны крутых ребят, готовых крушить все, что мешает сорвать деньги. На острове ищут что-то весьма ценное, если оно перевесило уже жизни двоих стариков и их собственного приятеля. Они очень торопятся, в поисках участвуют все, даже на маяке никого не оставили.

Когда эти люди найдут то, что им надо, — возьмутся за них. Прочешут, как гребенкой, остров, и пусть с третьего, с четвертого захода, но отыщут их убежище. Они уже искали его, но не нашли. А может, считали, заполз раненый в какую-нибудь щель и там сдох. Теперь, когда они услышали взрыв, поиски начнутся снова.

Некрасов шел в направлении западной оконечности Последнего. Там, по его предположениям, находились эти четверо. Здесь не было такого нагромождения скал, остров постепенно понижался, а вдоль берега тянулась широкая галечная отмель с редкими обкатанными льдом валунами. Под ногами хлюпал мох, напитанный струящейся из-под камней влагой.

Далекий, едва различимый звук мотора заставил его остановиться. Баркас или катер шел с запада. Потом звук исчез. Некрасов взобрался на обломок скалы и увидел белое пятно катера возле галечной отмели.

Три человеческие фигуры двигались, охватывая берег подковой. Катер, высадив их, шел на малом ходу за полосой прибоя.