Мы умрем в один день

А Николай долго размышлял, шучу я или нет. Подумав, решил, что не шучу. Воображение у него работало, и он хорошо представлял, как мы будем тонуть в холодной воде. Дня на два прекратились разговоры о девочках. Он ходил по льдине, прислушиваясь к каждому шороху, потом предложил держать наготове бревно и мешок с продуктами.

— Отплываем в случае чего на бревне, потом опять попытаемся взобраться…

— Не выйдет, — мотал головой Карась, — знаешь, что будет, когда такая махина перевернется?

— Шансов нет, — подтвердил я, — остается только молиться.

— Значит, будем сидеть и подняв лапки ждать смерти? — нервничал Ашухин.

— Рубашку постирай, — советовал Карась, — чтобы, значит, на тот свет во всем чистом…

Подстерегающие нас опасности не мешали Николаю заново считать и пересчитывать свои деньги. Однажды, пошептываясь с Карасем, он объявил:

— Надо разделить Зоину долю на троих. Семья у ней не бедная, внучку и без нас обеспечат с ног до головы. Оставим им тысяч десять и хватит. Меньше разговоров будет, откуда и что взяли.

Карась его поддержал. Я отсчитал им по сорок пять тысяч. Ашухин, морща лоб, повертел пачки и, снова смешав деньги, разложил их на три кучки. Одну придвинул мне.

— Делим на всех троих.

Глава 6

По моим подсчетам прошло тринадцать дней нашего унылого и холодного дрейфа на льдине. Может и меньше, потому что похожие друг на друга дни тянулись бесконечно долго, а отмечать прожитые сутки я начал лишь неделю назад.

Стало заметно холоднее. По ночам подмораживало, а однажды двое суток подряд длился самый настоящий шторм с дождем и снегом. Мы все промокли и тряслись от стужи, прижимаясь друг к другу. Огромные вспененные валы с грохотом обрушивались на льдину, брызги летели на десятки метров. Время от времени волны откалывали куски льда и скрежет ломающихся глыб перекрывал шум океана.

Мы выпивали по стопке спирта и ждали, когда же смоет нас волнами или перевернет. Карась сидел вялый, казалось, безразличный ко всему. Николая трясло от страха, он слишком любил себя и будущую веселую жизнь. Сейчас ему особенно не хотелось умирать. Мне же до воя становилось жалко жену и сыновей. Я не сомневался, что это расплата за убийство старика Вырги и смерть Зои.

Шторм в конце концов утих, но это была скверная примета. Близился сентябрь, а вместе с ним страшные осенние ураганы, которые длились неделями. Правда время для них еще не наступило, как правило, они разыгрывались во второй половине сентября. Я все же надеялся на лучшее.

Запас продуктов подходил к концу. За все дни удалось подстрелить лишь двух птиц, похожих на бакланов. Мясо было жестким и воняло рыбой, но мы их съели целиком, почти не оставив костей. Готовить еду мы Ашухину больше не разрешали, взяв эту обязанность на себя. Не умея переносить голод, он воровал тушенку, лизал из мешка сахар и жадно черпал кипящий недоваренный суп прямо из чайника, если поблизости никого не было.

Однажды, еще до шторма, я увидел, как перевесившись через край льдины, он что-то собирал на уступе. Я подошел ближе. Оказалось, в этом месте разорвался пакет с мукой, и на льду остался тонкий слой мучной жижицы. Ашухин греб ее пятерней и отправлял в рот, обсасывая пальцы. Он так увлекся, что даже не слышал моих шагов. Я постоял за его спиной. Внезапно возникло желание схватить Ашухина за ногу и толкнуть вниз. С трудом сдержавшись, я отвернулся и зашагал прочь. В один из дней мы открыли последнюю банку консервов. Ее предстояло тянуть на два-три дня, а может и больше. По ложке волокнистого мяса утром и вечером в чайник с бурлящей похлебкой, где гонялись друг за другом редкие крупинки пшена. Хлеб уже давно кончился, и жидкий суп мы пили из консервных банок.

В этот же день меня отвел в сторону Карась и показал на лужицу бурой мочи.

— Кровь… и вчера так было. Кранты мне подходят…

Карась здорово сдал. Сухая бледная кожа обтягивала скулы, редкая свалявшаяся борода росла клочьями. Впрочем, и мы выглядели не лучше.

— Это почки, — сказал я, — Ты их застудил. После того купания и ночевок на льду.

— Умру?

— От почек так быстро не умирают. Старайся не спать на спине и вообще меньше лежи.

Мне показалось, что в эти минуты между нами опять перекинулся какой-то мостик.

— Ты молодец тогда… первый за Зоей кинулся.

— Ты тоже, — отозвался Карась. — Кому-то надо было прыгать. Не Коле же? Он три раза подумает, прежде чем что-то сделает. А вообще Зоя на его совести. Разве можно было ее в эту авантюру тащить! Знаешь, зачем он ее с собой брал?

— Догадываюсь…