Мы в город Изумрудный...

— Водка? — покривился я. — Нет, я пас. У меня и без выпивки в голове шумит.

— Какая водка! — обиделся двойник. — Чистейшая усыпиловка. Сам у рудокопов в Бункере на Гингемовы бусы выменял.

— Ага, — засомневался я. — Выпью да и усну здесь. Мне это надо?

— С одного стакана не уснёшь, слово сталкера. Мы же не пьянства ради, а здоровья для. Заодно и излишки радионуклидов из организма выведем.

— Откуда у него нуклиды? — видимо, пожалел, выпивку Шелезяка. — К тому же он того гляди отсюда слиняет, а нам ещё жить и жить.

Услышав это волшебное «слиняет», я слегка воспрял духом. Похоже, сталкеры, не сомневаются, что я без проблем могу покинуть их неприветливую реальность. Бутылка меня заинтересовала. «Семь подземных бюреров» было написано на этикетке. И сияла радуга над знакомым силуэтом четвёртого энергоблока. Шутники, блин. На вкус усыпиловка оказалась чем-то средним между хорошей водкой и плохой минералкой. Шум в моей голове сразу утих.

— Во! — заметил это двойник. — Пошёл процесс. Теперь сиди и не дёргайся.

Усваивай. Опытных людей послушай. В жизни пригодится.

Шелезяка занюхал свою порцию рукавом, выглянул на миг в окно:

— Никого пока. Так на чём ты там остановился?..

— Короче, так. Элька карту где-то надыбала. Хорошая такая карта. Правильная. И всё, между прочим, на то указывает, что карту эту сам Кэп рисовал.

— Ха!

— Вот тебе и ха!

— Два раза ха!

— Простите, — не удержался я. — А кто такой Кэп?

— Первый сталкер. Легендарная фигура. Гурий Германович по прозвищу Кэп, — пояснил Страшный. — Так вот. О карте. Можешь мне, Шелезный, конечно, не верить, но на ней вся кирпичная дорога от самого начала до самого конца прорисована. Всё жёлтые кирпичики. А заканчивается она…

— У Изумруда, понятно, — кивнул Шелезяка. — Кэп на мелочи не разменивался. Да только что-то мне не верится. Откуда у Эльки такая карта взялась?

— От мутировавшего верблюда, — отрезал Страшный. — Ухоронку она Кэпову случайно нашла в Блуждающем Замке. В общем, отправляется она по дорожке к Изумруду…  и нас с собой зовёт. Обоих, заметь.

— Так это мы её здесь дожидаемся, — догадался Шелезяка. — А сразу не мог сказать?

— А сразу ты бы не согласился. Разве нет?

— А кто ещё пойдёт? Втроём такое не осилить.

— Чёрный Дядя точняк пойдёт. При мне подписался.

— На одной ноге? — хохотнул Шелезяка. — Или ему саблезубая химера ногу взад вернула?

— Ему Гудвин экзопротез штатовский подогнал. Так что Дядя теперь быстрее тебя бегает. Каннибал ещё будет. Но он только до Провала согласился. У него дела какие-то с Жевунами, так что он потом свалит. Через Большую Припять Клюв подрядился перевести. Ты же знаешь, у него там броды натоптаны. Длиннобородый с Фарой тоже хотели идти, но их Гудвин не отпустил, ему без охраны оставаться не с руки. Ещё Билайн подкатывался, пронюхал, что выгодное дельце затеваем. Элька, молодчага, эту гниду сразу отшила…  Да, кстати, Левон тоже идёт.

— А вот это плохо. Он же трус. При малейшей опасности свалит.

— Не свалит. Ему к Изумруду шибко надо. Желание у него заветное созрело, возмечтал от зонофобии излечиться.

— Ну, ладно, — согласился Шелезяка. — Провал мы перейдём, через Припять Клюв переправит. А что насчёт Маковой плеши? Как её перепрыгнуть?

— Легко и с песней. У Эльки, если ты ещё не забыл, Басин Золотой шлем остался. Она его в последний выброс до упора зарядила. Перелетим плешь на обезьяньих крыльях, аки ангелы.

— Заманчиво брешешь, — протянул Шелезяка. — Заманчиво. И отказываться стрёмно. Жалеть ведь потом буду до посинения, если Изумруд все ваши желания выполнит, а я ни с чем останусь. Чёрный Дядя, понятно, ногу просить будет. Левон…  С ним всё ясно. А ты что попросишь?

Двойник вздохнул:

— Смеяться будешь. Ну…  ладно. С головой у меня, понимаешь, не всё в порядке. Да не лыбься ты, не лыбься, не в том смысле. После того, как меня на Агропроме Вороньей дурью шарахнуло, память я стал терять. И чем дальше, тем хуже. Пока не сильно заметно, но Гудвин говорит, что через полгода я даже имя своё вспомнить не смогу. Вот так, брат. Сам понимаешь, отступать мне некуда, буду просить, чтобы Изумруд мозги мне обновил.

— Да-а, дела, — покряхтел Шелезяка. — Ну, а Эльку какой чёрт туда несёт? Ей-то чего не хватает?

— Тётка у неё в Канзасе. К себе зовёт, на ферму. Горы золотые обещает, у них ведь там не жизнь, а кукуруза. А сталкерам визу, сам знаешь, не дают. Заразные мы, по их понятиям. Вот Элька и хочет с хабаром сразу от Изумруда в Канзас свалить. Чтобы уж наверняка, чтобы в Зону нашу развесёлую больше ни ногой.

Лицо у Шелезяки просветлело, он задумчиво таращился в небо сквозь разбитое окно и поглаживал приклад винтовки.

— Красиво, — признал он. — А я, знаешь…  Если мы дойдём…  Я просто здоровье себе попрошу. Здоровье — это, брат, самое главное. А то у меня уже и сердчишко что-то пошаливать стало. Ночью, бывает, проснусь, прислушаюсь, а оно — вроде как и не стучит, зараза…