Мы в ответе за тех...(СИ)

— Ну это я итак понял, — я слышу, как он усмехается, — но это явно не причина вашего разрыва, да?

Я встаю с кровати и сняв дверь с блокировки, открываю. Отец стоит на пороге комнаты и с сожалением смотрит на меня. Он в самом деле обеспокоен моим состоянием, хотя старается не навязываться. Он не напоминал мне о том, что я обещала посетить психотерапевта после возвращения в ЛА.

— Мама написала Колин… что именно, я не знаю, — всхлипываю я, — но теперь она даже знать меня не хочет.

Я зарыдала окончательно. Илон прижимает меня к себе, обхватив руками и я понимаю, что от моих слез вся его футболка промокла. Мне ужасно плохо. Желудок болезненно скручивает от этого мерзкого состояния и я панически боюсь того, что меня сейчас вырвет на отца. Это будет полнейшим фиаско.

— Тшш, — бормочет он, перебирая пальцами мои растрепанные волосы, — все будет в порядке. Я поговорю с ними. И с Кристиной, и с Колин.

— Ты уверен, что это хороший вариант? — всхлипываю я, посмотрев на отца, сквозь пелену слез. Мне казалось, что уже ничего нельзя исправить. Да и есть ли в этом смысл? После такой ссоры и всего того, что мы наговорили друг другу с Колин, нам будет сложно снова строить отношения.

— Я уже давно хочу высказать твоей маме пару ласковых слов, — рычит Маск, — с того самого момента, как понял, что у тебя есть серьезные проблемы. Я сам рос с родителем-абьюзером, так что хорошо понимаю проявление подобного состояния. И единственное, о чем я сейчас жалею, это то, что я не узнал о твоем существовании раньше и не забрал тебя.

Я замерев уставилась на него, так как не думала о том, что он догадывается о куда больших вещах, чем я ему рассказала. Конечно, я была в курсе ситуации с отцом Илона и о том, что он, как и его брат, сестра и мать пережили много лет назад. Но я не думала, что у Маска накопилось много претензий в адрес моей матери.

— Послушай, — просит он, — мне плевать кто и что там говорит про то, что тебе нравятся девушки, парни, да хоть марсиане. Серьезно. Это твой выбор, ты его делаешь, и все, что остается мне, как родителю — это оказать тебе поддержку и принять тебя такой, какая ты есть. Кристину я поставлю на место, можешь не переживать, я сделаю так, что она больше не будет вмешиваться в твою жизнь. И я скажу Колин, что все это бред сумасшедшего, чтобы ей ни сказали. Все будет в порядке. Я сделаю все, чтобы никто не причинял тебе боль.

========== Часть 27. ==========

— Ты злишься? — я морщусь, когда смоченный антисептиком ватный диск в очередной раз касается пореза на моей руке.

В этот раз я сделала его сильно глубоким и кровь долгое время не останавливалась. Так что у меня не было иного выбора, кроме как рассказать о произошедшем отцу. И вот мы оба на кухне. Он, достав из ящика аптечку, обрабатывает порез, а я, сижу на кухонной тумбе, опасаясь посмотреть Илону в глаза.

То напряжение, что копилось внутри меня в последнее время, постоянно искало выход наружу, так что порой это приводило к тому, что я травмировала себя. Обычно, это были порезы, так как это казалось мне самым простым вариантом.

— За то, что ты порезала себя? — уточняет он, но у меня нет сил, чтобы ответить, — я не злюсь на тебя, Алиса. Я злюсь на тех людей, кто довел тебя до этого.

Мне нечего ему ответить. Маск дает четко понять мне то, что перегрызет глотку любому, кто посмеет причинить мне вред и да, это именно то, чего я была лишена все свое детство. У меня не было человека, который заступился бы за меня. Даже когда в школе у меня были конфликты с одноклассниками, то мама и бабушка делали виноватой меня, так как считали странной и дикой, не способной выстроить нормальные отношения с людьми.

— Что… что теперь будет? — бормочу я, наблюдая, как Маск ищет в коробке пластырь. Надеюсь, что он не считает это попыткой суицида.

— У тебя всегда есть выбор, — спокойно ответил он, словно ничего ужасного не произошло, — если ты хочешь, то я могу сейчас же отвезти тебя к психотерапевту, если нет, то мы останемся дома. Мы будем говорит об этом только тогда, когда ты сама этого захочешь.

Отсутствие какого-либо давления или принуждения. Это то, что для меня до сих пор кажется странным. Я привыкла к тому, что постоянно подвергаясь негативному отношению со стороны родных, но с отцом и его семьей все было иначе. Илон сохранял спокойствие всегда, мне кажется, что даже если рядом с ним взорвется его же ракета, то он останется таким же спокойным, просто пожмет плечами и снова пойдет работать.

— Давай останемся дома, — бормочу я, так как за все то время, что прошло с того момента, как Мэй дала мне визитку, я так и не нашла в себе силы, обратиться за помощью. Я боялась этого разговора также сильно, как боялась самой себя и того, что я способна сделать с собой.

— Хорошо, дома, так дома, — он убирает бинты в аптечку и помогает мне слезть.