Мы вчера убили послезавтра

Первая паническая мысль во враз потупевшей голове — что же теперь делать? И за ней вторая, уже более спокойная — а думать даже не надо. Вон Глеб в письме все подробно описал. Бери и выполняй по пунктам. Только знать бы, куда его это безропотное выполнение приведет. А выбор есть? Нет? Тогда вперед. Сначала занавесим окна…

Через 20 минут Дима вышел из своей квартиры, подошел к лифту и спустился в паркинг. Подошел к своему верному стальному коню. И вдруг, поддавшись какому-то непонятному порыву, погладил железный бок машины. Дима прощался, он внезапно отчетливо понял, что больше никогда не вернется в этот дом, не сядет за руль своей машины. Потом Дима резко повернулся и пошел к выходу из паркинга.

Проходя по внутреннему дворику, Дима пытался включить "интуицию и животное чутье", как советовал ему Глеб. Но и то и другое молчало. Во дворе кипела обычная дневная суета. Подростки гоняли мяч, бабульки сплетничали на скамейке, молодые мамаши гуляли с недавно народившимся поколением. Ничего подозрительного. А может Глебу вся эта угрожающая ситуация привиделась? Или господа подпольщики так учения проводят? Или опять их очередная дурацкая проверка!? Была-не была, скоро узнаем!

Дима уже выходил из двора, когда одна из молодых мам, поправила сползшее одеяло со своего малыша в коляске, мельком глянула на удаляющийся Димин силуэт, поднесла ко рту правую руку с крупным кольцом и прошептала прямо в кольцо: "Объект покинул двор". Потом обернулась к своей соседке и продолжила обсуждать, чем подгузники "Радость Буша" лучше "Неожиданности Клинтона".

Следуя наставлениям Глеба, Дима поймал такси и попросил отвезти его к "Выставке Достижений Американского Индустрии". Это был огромный выставочный комплекс, который показывал жителям ЛЕР, чего они могли бы достигнуть, живя и равняясь на такую великую страну, как Америка. Дима вспоминал, как их водили туда детьми и показывали, сколько всего добилась Америка, идя демократическим путем. Особенно долго стоял Дима возле памятника Гэмпу Форесту, американскому астронавту, который первым полетел в космос. Наивный мальчишка стоял и думал, каково это — подарить людям целый космос, необъятную вселенную. Он мечтал, что когда вырастет, тоже станет космонавтом и что он, как и Форест перед стартом махнет рукой и скажет легендарную фразу "Let's go!". Кстати, надо будет спросить у Глеба, правда ли что российские ученые так и не смогли послать в космос никого кроме собак, да и те постоянно дохли до возвращения на Землю.

Немного побродив среди толпы перед входом, Дима поймал следующее такси и попросил отвезти его к Театральной площади. Связанных с этой площадью у Димы воспоминаний не было. В театры он не ходил, так как театры считались варварским искусством. Кому нужны кривлянья на сцене кучки актеров, без ошеломляющих спецэффектов и суперзвука? Чувствуя, что ему нечего здесь делать, Дима, только выйдя из одного такси, практически тут же поймал другое. И он уже твердо решил, какой адрес будет последним.

Проезжая мимо дома Олеси, его просто разрывало желание остановиться, выйти, бегом подняться по лестнице, позвонить в дверь и целовать, целовать ее руки, губы, лицо, шею. Ничего не говоря. Она все поймет и так. Но холодной и острой иглой пронзила мозг мысль: "Нельзя! Вдруг за мной точно кто-то следит. Ни в коем случае нельзя тысячников к Олесе привести! Но может я последний раз в Москве, и может это последний шанс ее увидеть!?" Только нечеловеческим усилием воли Дима просидел в машине еще несколько кварталов, потом попросил остановить такси и вышел. Закусил губу до слез в глазах, заставив себя поймать еще одно такси. Хватит, накатался. Поехали уж к этой самой "Черной пантере".

Как и написал Глеб, место было сильно удалено от центра города. Всю довольно долгую дорогу мысли в голове у Димы метались как загнанные зайцы. Прыг — все, Олесю я больше не увижу. Скок — а если Глеба не будет, куда и главное как я побегу?! Прыг — да ерунда все это, сейчас придет улыбающийся Глеб и скажет, что я прошел проверку и зачислен теперь в продвинутые подпольщики. И медальку даст. Хотя у Димы медалька уже есть, он, повинуясь непонятному порыву, захватил с собой медальон с надписью "ГВАРДИЯ", который остался на месте гибели Михалыча.

Приехали. Кафе "Черная пантера" находилось прямо на пересечении улиц, указанных Глебом. Искать долго не пришлось. Большой портрет Кондолизы Райс на вывеске не оставлял сомнений в честь кого была названа забегаловка. Дима даже на секунду залюбовался изображением грациозной красотки, ведь до того, как пойти в политику, Райс работала моделью и у нее была просто потрясающая внешность. Как говорила пропаганда, это было очень типичным для американцев. Будучи многосторонне развитыми личностями, они добивались успеха во всем, чем бы ни занимались. И так это или нет, Дима пообещал себе, что тоже обязательно узнает у Глеба.