Мы вернемся

Кофе был отвратительным. Так же, как и очередной сюжетный поворот, который я смял и с яростью бросил на пол. Все ты врешь, дружок, никакой ты не писатель. Голос Софи гудел колокольным набатом в больной голове, глаза слезились и уже плохо различали буквы. Кажется, мои герои начали подумывать о самоубийстве. Коллективном. Это было бы гораздо гуманнее, чем то, как над ними издевался я. Столько прорех, столько необоснованных правил было в моем придуманном мире, а я все никак не мог найти им объяснений. Я всегда думал, что можно просто сесть и писать – что взбредет тебе в голову. Знаете, как часто рассказывают писатели: о нет, я не составлял подробный план, я просто сел и записывал то, что происходило в моем воображении! Лично в моем воображении перекати-поле летали по голой сухой пустыне.

Я больше не злился, не мог злиться. Я просто глубоко сожалел, ведь придумав персонажа, я дал ему жизнь. Вернее, обещание жизни, а саму жизнь все еще прятал от него где-то глубоко в своем сознании. Их было много – моих героев, моих детей, но у всех была только одна огромнейшая беда в жизни – я в роли создателя.

Сигарета тлела в дрожащих руках, пока я засыпал. Проваливался в сон, словно придумывал очередную историю. Изможденное бессонными ночами и адским режимом тело расслаблялось, разваливалось на не слишком удобном стуле. Я чувствовал, как туман в голове рассеивается, сменяется тишиной и покоем. А еще шумом воды – прямо передо мной распростерся океан, сверкающий на солнце, словно огромное серебряное блюдо. Я шел по теплому песку, щурясь от яркого солнца, и был счастлив, невероятно счастлив. Чисто выбритое лицо, волосы подстрижены, вместо старой затасканной пижамы – белые штаны, закатанные выше щиколоток, и легкая рубашка нараспашку. Словно это и я и не я одновременно. На этом пляже я не был неудачником, я был свободным, частью чего-то огромного и особенного. Как этот самый океан – манящий и великий. Я видел вдалеке силуэты и почему-то определенно знал, что это мои герои. Тоже – счастливые. Они были здесь на месте, у них были истории, которые они хотели рассказать моими словами.

В тот момент я понял, что все идет своим чередом, что я на правильном пути. Знаете, это ощущение – словно внутри что-то щекочет, и сразу появляется столько сил, и в голове наступает невероятная ясность: что писать, в какую сторону двигаться и к чему стремиться. Я засмеялся и побежал к воде – брызги сверкали на солнце, освежая нагретую кожу. Так хотелось окунуться целиком, охладиться – солнце становилось все активнее, обжигало кожу, причиняло боль. Но и вода не спасала – она превратилась в кипяток, от которого пузырилась кожа. В ноздри ударил запах дыма и горящей плоти. Я оглянулся и увидел, как один за другим мои герои падают на песок, объятые огнем. Меня охватила паника и ужас: еще секунду назад я был невероятно счастлив, а теперь – пытался откашляться от заполнившего легкие дыма. Прекрасный сон превращался в кошмар.

Я вскочил, пытаясь продышаться от ужаса этого короткого измученного сна. И тут я увидел, что реальность намного ужаснее: моя квартира полыхала, все затянуло черным едким дымом. Огонь был буквально везде, ноги разъедала невыносимая боль, дышать было нечем. Это был конец, я очень ясно понимал это. В глазах темнело, все тело стало ватным, и я уже не ощущал боли – только смирение. Единственное, о чем я жалел, – что так и не дописал роман. Именно теперь, когда я знал, что делать, все рушилось. Моя жизнь потрескивала в огне, плавилась от жара, как и жизни моих персонажей. Я видел их глаза, этот взгляд… Они молили меня держаться, сражаться, отвоевать у смерти нашу общую вселенную – Вселенную мертвых персонажей. Сколько еще нужно было расписать, додумать, построить не только в своем воображении, но и на бумаге. Огонь медленно пожирал меня и мою историю. Я так хотел стать героем книги, но, когда все же ступил на страницы в виде персонажа, все превратилось в пепел. Даже там я не смог стать лучше, стать тем самым мужчиной, которого когда-то полюбила Софи и который мог написать лучшую книгу в своей истории.

Я впервые в жизни не боялся смерти – за секунду до встречи с ней. Я жалел, что слишком поздно узнал самого себя и свой путь. Столько лет ушло зря, столько месяцев одиночества отобрали будущее у сотни героев… Столько часов прошли без любви и поддержки Софи – а значит, впустую.

Погружаясь во тьму, я надеялся, что моя вселенная мертвых героев все-таки запустила свои часы и не замерла. А еще – что где-то есть такое же место для писателей – там, где спокойно, тепло и слова не горят.