Мы — весёлые ребята

АННА ИВАНОВНА. Как выйдет, Юра… До свидания.

Юра уходит. Анна Ивановна некоторое время разглядывает письмо, затем кладёт его в портфель. Входит директор.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. А где же корреспондент?

АННА ИВАНОВНА. Ушёл!

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Что же вы его так отпустили? Надо было разобраться как следует. Почему ко мне не зашли?

АННА ИВАНОВНА. Мы всё выяснили. Письмо подделано.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (нервничая). Я так и предполагал. Но нельзя же допустить, чтобы эта чушь попала в газету! Ведь в первую очередь всё это придётся расхлёбывать вам как воспитателю.

АННА ИВАНОВНА. Как воспитателя меня прежде всего интересует, чтобы об этом письме не узнали Мельникова и Климов.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Кстати, что там на самом деле с Мельниковой и Климовым? Почему могла возникнуть эта фальшивка?

АННА ИВАНОВНА. Кажется, фальшивка начинает действовать?

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Не говорите ерунды, Анна Ивановна! В конце концов, я тоже работаю в этой школе. И мне, так же как и вам, неприятна эта история. А вот ваше спокойствие меня удивляет.

АННА ИВАНОВНА (резко). Да, я спокойна! Я совершенно спокойна! Меня это не волнует! Не касается! Мои ученики меня не интересуют! Я — равнодушна. У меня, как и у вас, — прекрасные нервы!

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (грозно, предупреждающе). Анна Ивановна!

Они стоят друг против друга, как два врага. Уже готовы сорваться с их губ слова несправедливые и обидные. Ещё секунда, и грянет ссора. И секунда прошла…

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (неожиданно мягко): Анна Ивановна, мы, кажется, ссоримся?

АННА ИВАНОВНА (устало). Нет, Сергей Михайлович, это мы работаем.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Да… да…

АННА ИВАНОВНА. Мне тоже очень неприятно, Сергей Михайлович. Это уже не шутка и не шалость, а просто гадость. Причём — хорошо продуманная.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. А нельзя ли по почерку?

АННА ИВАНОВНА. В том-то и дело, что почерк мне незнаком.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Может быть, кто-то из параллельного класса?

АННА ИВАНОВНА (раздумывая). Не знаю… Вряд ли. Была ещё одна маленькая история, на ту же тему. Рисунок на доске. Я с ними поговорила, и мне казалось, что всё кончилось. Но художник до сих пор ко мне не пришёл, хотя они знают, что лучше прийти самому. Такой уж у нас уговор, и они всегда его выполняли. И если художник этот не приходит, значит, есть у него на душе ещё какой-то грех. И я подозреваю, что этот грех здесь (указывает на портфель). Я попробую выяснить, кто рисовал на доске.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Попробуйте, Анна Ивановна. И чем скорее, тем лучше.

Слышится звонок. Директор направляется к двери. Навстречу ему входит Светлана Семёновна, нагруженная учебными пособиями.

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Здравствуйте, Сергей Михайлович!

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Добрый день, Светлана Семёновна!

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Сергей Михайлович, когда вы мне дадите воспитательский класс?

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Скоро. Мне бы хотелось подобрать вам класс полегче. Знаете… на первых порах…

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. А мне бы, наоборот, хотелось потруднее. Хотя… Если бы такой, как у Анны Ивановны… Какие там чудесные ребята! И такие дружные! Анна Ивановна, отдайте мне свой класс!

АННА ИВАНОВНА. Берите!

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Ой! Правда можно? Можно, Сергей Михайлович?

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Анна Ивановна шутит.

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Вы ведь не шутите, Анна Ивановна? Ну, скажите, что не шутите.

АННА ИВАНОВНА (со вздохом). Шучу. Сегодня у нас день такой — шутливый.

Эпизод четвёртый

Несколько коротких бесед, при которых мы сейчас будем присутствовать, происходят в разное время. Между беседами — маленькие паузы, в течение которых сменяются действующие лица.

Беседа первая

Анна Ивановна и Олег Кузнецов сидят рядом за партой в пустом классе.

АННА ИВАНОВНА. Значит, мы договорились: разговор будет честный.

ОЛЕГ. А я всегда говорю честно. У нас все говорят честно. У нас класс самый честный. И самый умный…