Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)

Я собирался сдаться. Да-да, именно так: опустить руки, сложить оружие, наплевать на всё, потому что я уже даже и не помню, когда в последний раз чувствовал себя счастливым и свободным от этих тяжелых дум. Но откроется ли в моей жизни чистый лист после всего этого — я не знал.

— Вы слышите? — обеспокоенно приблизившись ко мне и чуть наклонившись к моему лицу, девушка повторила сказанное. — Мы можем перелить ваш кофе в пластиковый стаканчик, и вы возьмёте его с собой, а сейчас мы закрываемся.

— Сколько вам лет? — чуть развернувшись на стуле, обратился я к девушке, оглядывая черты её лица, которые ещё при первой встрече показались мне знакомыми.

— Мне двадцать два, — удивившись неожиданному вопросу, официантка сдвинула брови к переносице, зацепила колпачок своей ручки за нагрудный карман униформы и поправила длинный хвост из медных кудрей.

— А вы когда-нибудь любили? Ну, так, чтобы прям по-настоящему. Чтобы… Чтобы точно знать, что это то, что ты искал и что это… твоё? — продолжал без всякого стеснения наседать я, в тоже время с интересом наблюдая за тем, как официантка с опаской косится на свою коллегу за барной стойкой. Наверное, я похож на сумасшедшего со всеми этими странными вопросами, но сейчас я в таком отчаянии, что мне просто всё равно…

— Ну, случалось, — пожала плечами рыжеволосая. — У вас всё в порядке? Может вам заказать такси? — с сомнением вглядываясь в моё лицо и, видимо, оценивая моё состояние, спросила девушка.

— Нет, спасибо, я на машине, — уклончиво ответил я, складывая пополам лежащую на столе кремовую салфетку, и сразу же вспоминая, как то же самое делала Виктория. — Можно последний вопрос? И я уйду, обещаю, — я тихо усмехнулся, прекрасно понимая, что своим присутствием я ужасно надоедаю двум девушкам, которые, наверняка, уже очень хотят попасть к себе домой.

— Если мой ответ может как-то вам помочь, то… — не считая нужным продолжать, официантка развела руки в стороны, позволяя мне продолжить наш странный и почти односторонний диалог.

— Стоит ли идти вслед за тем, кто уже который раз оставил тебя одного? Даже если ты не видишь в этом смысла, даже если… кажется, что ничего не получится? — следя за тем, как глаза моей собеседницы заметно округляются, я запустил руки в и без того запутанные волосы и снова рассмеялся. — Боже, я просто идиот. Можете ничего не отвечать, я… Просто принесите счёт, и я уйду, ладно?..

— Она уехала в Трентон дневным поездом. И если ты не поспешишь сейчас, то всё останется в прошлом навсегда. В том числе и ты сам, — голос другой работницы «Апрельского дня» стёр с моего лица улыбку, и я подскочил со стула, бросаясь к барной стойке, за которой стояла спокойно протирающая столешницу девушка с короткой стрижкой.

— Стой! Это не нам решать! — вдруг воскликнула официантка, стоящая уже за моей спиной.

— Прости, милая, он должен знать, — почти натянуто улыбнувшись подруге, девушка за барной стойкой протянула мне чек с моим счётом вместе с… конвертом?

— Я не понимаю, — растерянно пробормотал я, переводя глаза с одной работницы «Апрельского дня» на другую. — Откуда вы, чёрт возьми, знаете про неё, и про Трентон, да и вообще… Да кто вы такие? — подозрительно сощурив глаза, я открыл рот, задыхаясь от негодования.

— Тебе ничего и не надо понимать, — резко бросила мне коротковолосая девушка, с треском захлопывая ящичек кассы. — Мы закрываемся. Письмо прочитаешь в машине.

Опешив от резкого тона незнакомки, я перевел взгляд на её коллегу, но та лишь смотрела в пол, глубоко о чём-то задумавшись.

— Идите, — тихо проговорила она. — Поторопитесь.

— Не уйдешь — я позову охрану, — добавила коротковолосая и, словно подтверждая свои слова, положила ладонь на трубку стационарного телефона.

Боясь сказать что-то лишнее, я положил рядом с чеком две зелёные купюры, достоинством, достаточным для оплаты чашки кофе, к которому я, кстати, так и не притронулся. Положив конверт в карман куртки, я прошествовал к двери и, потянув её за тяжелую деревянную ручку, последний раз оглянулся назад и покинул помещение.

Ночной воздух ударил мне в ноздри, и я словно отрезвел. Что это было сейчас? Стоит ли мне открывать письмо или всё же лучше зайти обратно в это дурацкое занюханное кафе и настоять на своём, узнать, в чём, вашу мать, дело и что этот чертов цирк означает?

Тряхнув головой, я всё же зашагал к своему автомобилю и, быстро открыв дверь, опустился на кожаное сиденье. Взглянув на абсолютно белый, без надписей и марок конверт, я снова начал обвинять себя в идиотизме. Внутри может быть что угодно, содержание непредсказуемо, а мой интерес не даст мне оставить его без внимания…