Мы влипли

Сердце подскочило и забилось чаще. Матвей не снял охрану, что это значит? Он… не придал значения нашей ссоре?

— Здравствуйте… Виктор, — с трудом вспомнила имя. Слава богу, угадала.

— Присаживайтесь, Полина, отвезу вас в университет.

Села рядом с водителем, и мы поехали.

В голове роились самые разные мысли главная из которых была, конечно, о примирении. Он прислал водителя, а значит, хочет помириться.

Я тоже хочу. Очень.

Если разобраться, то в том, что произошло, больше моей вины, чем его. Ведь именно я первая заговорила про разрыв. Куда в тот момент делись вся моя рассудительность и спокойствие?

Возможно, стоит попросить у него прощения? Но он с такой легкостью выгнал, сказал, чтобы я проваливала… И все же.

Нам нужно поговорить и помириться. Я… сама начну разговор.

Глава 3

Полина

Но стоило приехать в университет и увидеть его, я поняла — нет. Он не будет мириться.

Мы с Соней вышли из аудитории и зашагали по направлению к столовой, как увидели всю компанию мажоров во главе с Матвеем, почти в полном составе.

Я замерла на месте и дыхание начало сбиваться. Уставилась на него во все глаза. А Матвей… даже шага не замедлил, хотя прекрасно видел, что я там стою. Прошел мимо как ни в чем не бывало, лишь слегка мазнув взглядом.

Красивый, как всегда, дерзкий и независимый. В окружении свиты, которая смотрит в рот своему лидеру и ловит каждое слово.

Будто специально, чтобы продемонстрировать свою власть, проходя он бросил кому-то ленивый приказ, чтобы ему сгоняли за водой к автоматам. Выполнять этот приказ кинулось сразу несколько человек.

Я нахмурилась и отвернулась.

Он… вообще хоть немного переживал?

Стиснула Сонину руку, даже не подумав о том, что ей может быть больно.

— Полин, держись, — прошептала подруга.

Всю первую пару она меня успокаивала и теперь тоже поддерживала, как могла.

— Мы с Никитой ведь тоже прошли через ссору, Полин, а сейчас у нас все хорошо, — успокаивала она.

— То есть, не прям хорошо. Мне приходится все время одергивать себя, держать дистанцию. Но… в общем… приспосабливаемся. Но как мне было плохо до этого, Полин. Так что я очень, прям очень хорошо тебя понимаю.

— Он специально приказал сгонять ему за водой, чтобы я видела, все ему подчиняются. А они? Никакого самоуважения. Как они могут?

— Полин, он с первой встречи так себя вел.

— Да.

* * *

В столовую мы не пошли, потому что мне не хотелось лишний раз пересекаться с Матвеем и смотреть на то, как он меня игнорирует.

А еще я приняла решение отдать ему его подарки. Украшения и айфон. Цепочка и браслет так жгли кожу ночью, что я сняла их и убрала в шкатулку. Сейчас вдруг поняла — нужно вернуть.

— Муромцева, душечка, у вас же закончились занятия? Пожалуйста, забегите в библиотеку, передайте вот эту папку Дарье Семеновне.

Даниил Сигизмундович, преподаватель по экономике, сунул мне под нос увесистую стопку каких-то бумаг.

— Конечно, Даниил Сигизмундович.

В прошлый раз по его вине я оказалась на дурацком кастинге, а сейчас что?

— Полин, давай я отнесу, — предложила Соня и попыталась вырвать у меня стопку.

Но в этот момент из-за угла вывернул Никита. По своей излюбленной привычке он появлялся в универе к концу лекций, поэтому они с Соней сегодня еще не виделись.

— Ой, — выдохнула Соня и встала ровнее.

— Я отнесу, Сонь, — сказала я.

Перехватила бумаги поудобнее и направилась в сторону библиотеки.

Прошла длинный коридор, завернула, потом пересекла еще один.

Оставалось пройти совсем немного, всего один поворот, но как только завернула, столкнулась с Матвеем. Практически налетела на него.

Не ожидала, ведь он никогда не бывает в этой части здания.

Ноги тут же ослабли, а дыхание перехватило.

— Матвей?

Уцепилась за стопку, будто она спасательный круг. Посильнее прижала бумаги к груди, словно защищаясь.

Матвей перевел взгляд с моего лица на руки.

— Браслет где?

— Что?

— Браслет. Ты его сняла.

— А… да. Нужно тебе вернуть. И цепочку. Только я сегодня их не взяла с собой, завтра принесу. И… телефон. Телефон могу отдать прямо сейчас, только сим-карту вытащу.

Его лицо застыло в каменной маске.

— Вернуть?

Матвей прищурился.

Его рука вдруг потянулась к моей шее, пальцы подцепили ворот кофты и слегка сдвинули его вниз.

От неожиданности прикосновения его пальцев к моей коже перехватило дух.

Вцепилась в папку так сильно, как только можно.

— Матвей, прекрати.

Голос прерывался, я еле смогла произнести эти слова, и они получились не столь уверенными, как бы мне хотелось.

— И цепочку сняла.

— Да, я же сказала, что…

— Не трудись повторять, — перебил он, — я услышал с первого раза, просто хотелось убедиться.

Его губы скривились в некоем подобии улыбки.

— И не трудись возвращать. Просто выброси и всех дел. Подаркам место на помойке, если отношения заканчиваются. У меня в квартире, кстати, тоже остались некоторые твои вещи. Пришлю вечером с курьером.

У меня потемнело в глазах.

Я ведь твердо решила, что попытаюсь помириться с ним, поговорю. Но сейчас, когда такая возможность вдруг появилась, не знала, как начать. Да и что сказать, если он уже все решил.

А еще подступающие слезы очень мешали, не давали собраться с мыслями.