Мы - военные инженеры

Обязанности помощника шофера грузовой машины были не слишком сложными. Мыть автомобиль, чистить его, заправлять горючим и маслом, следить, чтобы в радиаторе всегда была вода, помогать водителю при ремонте, сопровождать его в рейсах - вот, пожалуй, и все. Основными орудиями производства были ведро, тряпка и воронка. О том, чтобы сесть за руль, мечтать не приходилось. Это мне было строжайше запрещено.

Моим непосредственным начальником был Степан Мишулин, весьма опытный, видавший виды шофер. Рослый, с большими сильными руками, он казался мне пожилым человеком, хотя было ему всего лет тридцать. Относился он ко мне, как к сыну. Бывало, возвратимся в гараж из очередной поездки, наломавшись за день сверх всякой меры с погрузкой и разгрузкой всевозможных ящиков и тюков, и Степан сам берется за ведро и тряпку.

- Топай отдыхай. Только завтра приходи пораньше.

- Так мне еще машину помыть надо...

- Кому говорят, иди! Без тебя справлюсь. Я начальник - ты меня слушаться должон!

Не только Степан Мишулин гак относился ко мне. Вообще народ в автомобильном отряде подобрался хороший, душевный. Меня сразу и безоговорочно приняли в общую семью. Но как бы там ни было, на первых порах я все-таки держался в стороне, отдельно. Нет, вовсе не потому, что кто-то обижал меня или зло подсмеивался над новичком. Никто не посылал молодого помощника шофера с пустым ведром на технический склад за компрессией, не предлагал отчистить до зеркального блеска развал колес. Такого и в помине не было. Просто трудно мне было сразу найти общий язык с опытными шоферами-профессионалами, автомеханиками, электриками, слесарями. Соберутся, скажем, они в кружок, обсуждают что-то, а я понять ничего не могу. Все какие-то мудреные названия, незнакомые термины. А мне так хотелось принять участие в общей беседе. Но стеснялся, ляпнешь еще что-нибудь не к месту.

И все-таки однажды, поборов робость, я подошел к одному из своих новых товарищей Васе Куприну.

- Знаешь, рассказал бы ты мне про эту штуковину...

- Про какую? - не понял Вася. Потом, сообразив, что речь идет об автомобиле, рассмеялся: - Ишь какой прыткий! Так сразу ничего не получится. Автомобиль - это не штуковина, а точный механизм. Тут, чтобы познать все, нужно время немалое.

В справедливости его слов я вскоре убедился. Пока Вася рассказывал мне о цилиндрах, поршнях и коленчатом вале, все обстояло более или менее благополучно. Эти Детали можно было увидеть в мастерских, пощупать руками. Но вот когда на наших занятиях мы добрались до системы зажигания, карбюрации, я совсем сник. Магнето, какие-то катушки, распределители, прерыватели... Еще хуже дело обстояло с магнитными силовыми линиями, воздушными потоками и прочими вещами, которые нужно было уметь представить себе. Возможно, Вася не обладал даром преподавателя, а может быть, у меня не было достаточного фундамента для того, чтобы усвоить все это. Но так или иначе дело у нас продвигалось крайне медленно.

В минуты горестных раздумий мне часто вспоминался инспектор Высшего начального училища (которое, кстати сказать, было не столько высшим, сколько начальным) Петр Петрович Цыбышев. Он был строгим, требовательным начальником и отличным педагогом (а преподавал он физику и естествознание). Строжайший блюститель чистоты и порядка, Цыбышев ежедневно встречал нас по утрам у входа. Заметив у кого-нибудь грязную обувь или неряшливый костюм, он немедленно отправлял ученика домой и требовал прихода родителей. Голос его в такие минуты гремел точно гром. Но вот начинался урок, и Петр Петрович, статный, черноволосый, спокойно входил в класс. Плавно лилась его речь, размеренными были движения. Иногда он неожиданно замолкал, оборвав фразу на полуслове, и внимательно смотрел на нас. Петр Петрович по-настоящему любил нас - своих питомцев. Мы понимали это и никогда не обижались на справедливую строгость.

С началом первой мировой войны Петр Петрович стал активным организатором сбора добровольных пожертвований для оказания помощи раненым, семьям инвалидов, погибших воинов, беженцам. После Октябрьской революции Цыбышев вступил в РКП (б) и в дальнейшем занимал руководящие посты в городском Совете. О нем часто говорили как о страстном ораторе, замечательном агитаторе.

Казалось бы, какое отношение имеет Петр Петрович к моей службе в автомобильном отряде? Однако именно здесь, когда я столкнулся с первыми трудностями при изучении автомобиля, я часто вспоминал его. В ушах моих звучали слова Цыбышева: "Учитесь, не жалейте для этого ни сил, ни времени! России очень нужны образованные люди. Учитесь и помните - терпение и труд все перетрут!"