Мы воплотим богов

– Чем я могу доказать, что ты ненавидишь все левантийское? Ты знала о Гостях, таких как доминус Виллиус, залезавших в головы наших гуртовщиков, и ничего не сделала. Ты придерживаешься верований, настолько противоречащих нашим устоям, что тебя изгнали навеки. И ты находишься здесь, играя в войну с кисианцами и чилтейцами, только чтобы собрать все силы и вернуться на родину с собственной армией, завоевать свой народ во имя чилтейского бога. – По толпе пронесся потрясенный ропот, и Эзма снова подняла жезл, но на этот раз подождала, потому что я продолжил: – Я никогда не считал себя идеальным, но могу дать слово, что не хочу никого вести за собой, не хочу завоевывать свою родину, а только мечтаю вернуться домой, а для этого у нас должен быть дом, в который можно вернуться.

Я опустил палку, пальцы так судорожно вцепились в нее, что я не был уверен, смогу ли их разжать. Позади нас Клинки переходили на ту или иную сторону костра, принимая решение – решение, которое еще могло измениться, поскольку Эзма, широко открыв глаза, держала палку поднятой.

– Теперь я все понимаю, – произнесла она, скорее с ужасом в голосе, чем оправдываясь. – Все точно как с Гидеоном. Я должна была заметить признаки раньше, так же как с бедной Дишивой, когда доминус Виллиус все больше завладевал ее сознанием.

– Это ложь! – Сквозь толпу пробился Ясс эн’Окча и ткнул в Эзму пальцем. – Дишива заключила сделку с чилтейцами ради земли в уплату за то, как они обращались с нами, и, продав ее кисианцам, ты уничтожила все наши шансы и погубила ее. Так ты отплатила ей за самопожертвование.

Ропот усилился, в такой необычной ситуации правила поединка снова нарушились. Несколько Клинков зашипели на Ясса, как раньше на Эзму, но тот не дрогнул. Указав на меня, он продолжил:

– Рах э’Торин меня бесит, и я не хочу видеть его своим капитаном, но, клянусь всеми богами, он единственный, кто пытается спасти нас от самих себя.

Вслед за Яссом в круг вышел Деркка и потянул его за крепкую руку, но с тем же успехом он мог бы пытаться выкорчевать дерево. Вокруг гудели разговоры, и ученик Эзмы ничего не мог сделать, чтобы вернуть поединок в прежнее русло. Эзма засмеялась.

– Чилтейцы дадут нам землю? – сказала она, опуская палку и прижимая ладони к щекам. – То, что кто-то может в это поверить, лишь доказывает, что разум Дишивы полностью захвачен, так же как и разум Гидеона до нее. – Эзма поднялась на ноги и воздела руки, обращаясь к гурту. – Никто не даст нам того, что мы хотим. Никто не даст будущего, которого мы заслуживаем. Его нужно взять. Его нужно защищать, особенно когда враг приходит к нам в знакомой личине, чтобы забрать его у нас. – Она указала на меня. – Однажды он уже попал под чары доминуса Виллиуса, и повел Клинков на смерть, и сражался вновь и вновь, чтобы защитить величайшую победу доминуса Виллиуса от правосудия. То, что Гидеон э’Торин еще жив и до сих пор действует нам во вред, можно объяснить только поступками Раха, совершенными по приказу доминуса Виллиуса.

Я вскочил, все правила поединка были позабыты в нарастающем хаосе.

– Ничто из сказанного мной не идет на пользу доминусу Виллиусу и никак не могло исходить из его уст. – Я широко развел руки. – Его даже здесь нет!

– Почему же, он здесь, – произнесла Эзма так тихо, что Клинкам пришлось замолчать, чтобы услышать ее. – Он прошел здесь за несколько минут до твоего появления. И направлялся во дворец, несомненно, чтобы поговорить с Дишивой.

Ужас от этих слов пронесся по толпе, откуда-то раздался голос:

– Он убил Птафу без вызова!

– И Ретту, когда вчера пробрался в ворота!

Эзма молчала, и гул усиливался, к списку моих прегрешений добавлялись новые имена.

– У меня не было выбора! – выкрикнул я, поворачиваясь к толпе лицом. Некоторые Клинки подбирались поближе. – Иначе они убили бы меня. Каждый левантиец имеет право защищать свою жизнь!

– Ты хотел сказать, жизнь Гидеона!

Я на мгновение закрыл глаза, желая отгородиться от мира. Все постоянно возвращалось к Гидеону, его неудаче и моей неуместной преданности. Он слишком дерзко мечтал и слишком сильно старался, а потом у него не хватило сил, чтобы сдержать Лео.

– Гидеон здесь ни при чем! – крикнул я, хотя вряд ли это было правдой. – Я бросил вызов вашей заклинательнице, потому что она собирается завоевать степи для чужеземного бога. Будете ли вы сражаться с ней и уничтожать свой народ? Неужели выберете еще более неудачный путь, чем когда доверились Гидеону? Неужели вы ничему не научились?

Подобно проповеднику-темпачи, Эзма воздела руки к небу, взывая к богам.