Мы восстанем завтра

В тот момент, когда назначенный ответственным за отправку семей лейтенант, подойдя к Пащенкову, попытался обратиться с вопросом, у того заработала рация.

– Разрешите… – начал было Юрин, но майор остановил его движением руки. По мере того как Пащенков впитывал поступающую информацию, лицо его приобретало неестественный землистый оттенок. К концу доклада он буквально почернел лицом. Тем не менее, когда сообщение было передано до последнего слова, повернулся к лейтенанту:

– Ты что хотел?

– Я отдам команду, чтобы трогались? – спросил лейтенант и застыл в ожидании ответа.

– Поздно, – сказал, как будто выдохнул часть собственной души. – Не успели, мост разрушен с воздуха. Пока восстановим, вахи окончательно перекроют все выезды на севере. Все другие направления уже перекрыты.

– Мать иху, дотянули! – Находившийся рядом с майором подполковник Кравчук ударил кулаком по воздуху.

– Так что делать-то? – растерянно заозирался по сторонам ошарашенный известиями лейтенант.

– Что делать, что делать? Заголяться и бегать! – огрызнулся Пащенков и, будто выпустив пар, начал отдавать указания: – Переведите их всех, – рука майора очертила выстроившиеся машины, – в дом № 15, там мощные подвалы. А само здание – оно окружено более высокими строениями. Пусть располагаются. Теперь выбора нет – будем держать периметр. – И, подняв лицо к не-ожиданно притихшим женщинам: – Ваша мечта сбылась. Вы остаетесь. Наслаждайтесь! – бросил, как плюнул, и развернулся, и пошел прочь.

На полпути к штабу его догнал прихрамывающий от болей в колене Кравчук.

– Так что будем делать? – тихо спросил он. Пащенков остановился, повернулся к подполковнику, задумчиво поглядел ему в глаза.

– Будем держаться, – сказал и пошел дальше. С двух сторон города доносились звуки нарастающего боя.

– Может, через реку? – Кравчук еще не потерял надежды переправить семьи в безопасное место.

– Где мы найдем лодки? – взъярился Пащенков. – Да если и найдем? Куда им дальше? В дачную зону? А ты в курсе, что до тысячи боевиков из числа отставших десять минут назад миновали…к? Не в курсе?! Так вот, сейчас они, наверное, километрах в пятнадцати от города. Как думаешь, куда они двинут? И где будут шариться, когда обнаружат, что мост через реку взорван? То-то и оно. Степаныч, у нас нет выбора, будем держать оборону здесь.

– Ну, раз так… – Узнав новую информацию, Кравчук настаивать на своем предложении не собирался. До здания штаба они дошли молча.

Глава 27

Казалось бы, глупо противостоять в городе противнику, многократно превосходящему тебя по численности, выстраиваясь и удерживая сплошную линию фронта. Куда более эффективными были бы действия тактикой «жалящего шершня». Нанес удар-укус, отошел, налетел в новом месте, ударил и опять отошел. Так бы и следовало поступать, но только в том случае, если за твоей спиной нет мирных жителей или тебе на них наплевать. Что бы ни творил враг в городе, в котором тебе некого защищать, твоему самочувствию это не навредит, а ты будешь налетать, отходить, бить и отскакивать, пользуясь собственным знанием местных коммуникаций, планировки улиц и расположения домов. Но если за твоей спиной мирные жители, если за твоей спиной женщины, дети, твои дети и дети твоих друзей, ты будешь держаться за каждый метр тротуара, ты будешь вгрызаться в каждый сантиметр бетона, упираться в каждый миллиметр асфальта и чернозема клумб, будешь поливать своей кровью каждый квадратный дециметр, но не отступишь, пока не убедишься в безопасности своих родных и близких.

Батальон ополченцев и группа Минаева с приданным ей взводом материального обеспечения держались до последнего. Они выстояли…

Поток беженцев иссяк. Майор Симонов, НИС-начальник инженерной службы бригады, закончил возиться с последним зарядом, вытер рукой выступивший на лбу пот. Дело сделано. Теперь осталось ждать. Ждать либо команды на подрыв, либо появления ваххабитов. И хотя по изначальной задумке предполагалось дождаться начала переправы противника и только после этого поднять сооружение на воздух, Симонов опасался, что у кого-нибудь в штабе не выдержат нервы и будет принято решение сработать без промедления. На горизонте вовсю гремели взрывы, выстрелы сливались в бесконечный грохот, а здесь, у реки, стоило только заткнуть уши, царили покой и умиротворение. Перепархивали с куста на куст мелкие пичуги, плескалась все-таки каким-то чудом выжившая в реке (после стольких-то лет безудержного лова сетями и битья электроудочками) рыбешка.

Урчание моторов Симонов услышал не сразу, точнее, вообще не услышал, и если бы не заблаговременно выставленный наблюдатель, он, замечтавшись, так бы и прозевал появление трех мчавшихся во всю прыть «Уралов».