Мы все из Бюллербю (сборник)

Книга третья В Бюллербю всегда весело

В Бюллербю всегда весело

Меня зовут Лиза, мне девять лет, и я живу в Бюллербю. Мама говорит, что наша деревня называется так потому, что мы, дети, слишком громко булькаем, когда пьём воду или едим суп. Она говорит, что не понимает, как шестеро маленьких детей могут так громко булькать. Ей кажется, что нас во много раз больше. Но я думаю, что главный «булькальщик» у нас Лассе. Он вообще шумит столько, сколько десять мальчиков, вместе взятых. Я в этом уверена. Боссе и Улле тоже помогают ему как могут. А вот Бритта, Анна и я играем в тихие игры, по крайней мере, иногда.

Если кто-то хочет приехать к нам в Бюллербю, ему приходится проехать много крутых холмов. Потому что Бюллербю лежит очень высоко. А если бы он лежал ещё выше, мы могли бы дотянуться до звёзд обычными граблями. Так говорит Лассе. Из Бюллербю открывается изумительный вид. Хотя в основном нам виден только лес. Но многие считают, что это-то и есть самое красивое. К нам приезжают специально, чтобы полюбоваться нашим видом. Один раз к нам на автомобиле приехала нарядная дама и с ней маленькая девочка.

— Мы только хотели полюбоваться вашим видом, — сказала дама.

На ней было красное пальто и красная шляпа, она была очень красивая. Девочка тоже была красивая, в голубом платьице с маленькой красной брошкой. Её звали Моника, и лет ей было примерно сколько мне.

Мама Моники спросила, нельзя ли им зайти в наш сад и выпить немного вишнёвого сока. А мне она предложила поговорить с Моникой. Мне бы хотелось, чтобы здесь были Бритта с Анной и помогли мне. Но они ушли по делам в Большую деревню. А вот Лассе, Боссе и Улле были дома, но им было неинтересно разговаривать с девочкой. Они веселились за углом дома. Иногда они выглядывали оттуда, что-то кричали и смеялись.

— Это твои братья? — спросила Моника.

— Только Лассе и Боссе, но не Улле, — ответила я.

— А кто такой Улле? — спросила Моника.

— Улле — это мальчик, у которого очень короткие волосы.

В это время из-за угла на ходулях вышел Лассе. Я уверена, что он хотел просто покрасоваться. Ходули у Лассе такие высокие, что, стоя на них, он может заглянуть в окна второго этажа. Он так и сделал однажды, когда я сидела у себя и играла в куклы. Неожиданно он всунул голову ко мне в окно, приподнял шапку и сказал:

— Добрый день, уважаемая сударыня, как вы себя чувствуете?

Сперва я до смерти испугалась, потом бросилась к окну и увидела Лассе на ходулях. Он тогда встал на них первый раз.

Но теперь он хотел пофасонить перед Моникой. Он прошёл на ходулях через весь сад и крикнул Боссе и Улле:

— Здесь сверху отличный вид!

Наша служанка Агда как раз собиралась кормить поросят. Она выставила ведёрко с пойлом перед дверью кухни. Лассе споткнулся о ведёрко и полетел кувырком на землю. Мало того, что он лишил поросят их вкусного пойла, он сам с головой в нём вымазался.

— У нас отсюда тоже красивый вид, — сказал Боссе, он хохотал и бил себя по коленям.

Моника тоже засмеялась, а Лассе быстро убрался в прачечную и вымылся там под краном. Потом вернулся к нам насквозь мокрый и по-прежнему очень злой. Он выжал воду из волос, взглянул на Монику и сказал:

— Чего не сделаешь, чтобы развеселить публику!

Мама велела ему пойти в дом и переодеться в сухое, он переоделся и тут же вернулся. Потом мальчики разговорились с Моникой. Кроме Улле, конечно, он никогда не разговаривает с незнакомыми. И вдруг он неожиданно предложил Монике:

— Хочешь взглянуть на мою сестру?

Побежал в дом и привёл оттуда Черстин. Черстин полтора года. Улле очень её любит. И это неудивительно, ведь она такая хорошенькая, к тому же других сестёр у Улле нет. И братьев тоже. Он посадил Черстин Монике на колени, и Черстин тут же вырвала у неё клок волос. Но Моника даже не рассердилась. Она знала, что маленькие дети плохо понимают, что делают.

А я стояла и любовалась её брошкой.

— Какая красивая у тебя брошка! — сказала я.

— Хочешь, я её тебе подарю? — спросила Моника.

Но я не захотела, я похвалила её брошку вовсе не для того, чтобы она мне её подарила.

Однако Моника сняла брошку и сунула её мне в руку. И её мама сказала, чтобы я непременно приняла этот подарок. Хотя моя мама была против.

— Нет, так не годится, — сказала мама.

Но брошку я всё-таки получила, она была усыпана маленькими красными бусинками, и ничего более красивого я в жизни не видела. Теперь она моя. И лежит в коробочке у меня в столе.

Вскоре из Большой деревни вернулись Бритта и Анна. Увидев на дороге автомобиль, они страшно удивились. К нам в Бюллербю редко приезжают автомобили, потому что дальше дороги нет. Да и та, что есть, узкая и вся в рытвинах. Бритта и Анна остановились у нашей калитки и не решались зайти к нам, потому что моя мама в саду пила сок вместе с мамой Моники. Но я крикнула девочкам:

— Чего вы уставились? Не видели никогда, как люди пьют сок?

Тогда они вошли к нам и поздоровались с Моникой.

— Сколько всего детей живёт в Бюллербю? — спросила Моника.