Мы все из глины

– Зачем он мне?! - Андреев направился к двери. - Мне пора. Извини, на чай не могу остаться.

– Бубен все же возьми, как-никак подарок.

Андреев поковылял домой, прижал к груди бубен, тихо постукивая кончиками пальцев по упругой кожаной поверхности. Он подумал, что после того, как его настигла шаманская болезнь, все окружающее стало напоминать желе, легкое и зыбкое – стоит только коснуться.

Как Просову удалось прислать письмо с того света? Этого Андреев не в силах был объяснить. Наверное, если Эллочка могла бы, то писала бы письма и открытки каждый день, и он не чувствовал бы себя одиноким. А сколько людей испытали бы облегчение, осознав, что смерть – это просто командировка, и душевная связь не утрачивается, она просто становится другой, но все равно продолжается. Как долго бы Андреев ни думал о Просове, покойной жене и потустороннем мире, мысли вернулись к насущному. Он вспомнил, что уже неделю не поливал тепличные огурцы и еще больше ускорил шаг. Он так спешил на свои грядки, что не заметил, как сбил мужика, укладывающего глину на телегу.

– Не видишь, куда прешь?! – раздраженно гаркнул мужик, одетый в грязный изношенный костюм и пожелтевшую от времени, когда-то белую, рубашку.

– Простите, – растерялся Андреев, и ему стало неловко за свой полуголый вид.

– Недавно здесь? – смягчился мужик.

– Нет, уже лет десять, – ответил Андреев.

– Первый раз тебя вижу.

– Да и я с тобой не знаком, – Андреев пожал плечами и переложил бубен в левую руку, освободив правую для рукопожатия. – Иван.

– Буйный, – мужик отер свою руку об штанину и крепко поприветствовал.

- Интересное прозвище, - улыбнулся Андреев.

- Имени я своего не помню, - строго, без шутки ответил новый знакомый.

Вставало солнце, и дачный поселок расцветал блеклыми утренними красками. Андреев увидел, что на его улице откуда-то появились странные глинобитные лачуги без дверей. Но раньше их не было!

– Буйный, что это? – заикаясь, спросил Андреев и показал на «игрушечные» домики.

– Иди домой, – ласково, как к больному, обратился Буйный. – И костюмчик новый попроси у родственников, – крикнул он вдогонку. - Голым здесь ходить неприлично.

На месте своего дома Андреев увидел глинобитную квадратную хижину с плоской крышей. Почему-то он не мог туда не зайти. В домике на соломенном настиле в позе лотоса сидел молодой человек, одетый в дорогой кашемировый костюм. И это был Просов. Андреев его сразу узнал, хотя нынешний Просов был мало похож забитого невзрачного юношу в поношенном свитере из прошлого.

Просов при виде старого знакомого сладко улыбнулся:

- Здорово, Иван!

В пустом помещении его веселый голос отразился гулким эхом. – С новосельем!

– Просов! – растерялся Андреев. – Я умер?

Просов остался в том же возрасте, каким его видели в последний раз. Он был все также молод, ему было около тридцати. Светло-русые волосы спадали на худые плечи. На рябом лице блестели карие глаза. Когда Просов улыбался, его толстые и бледные губы венчали две глубокие ямочки.

– Я умер? – повторил Андреев и нервно застучал пальцами по бубну.

– Еще нет, не помер, Иван. Рановато. Я свое слово держу. Считай, это репетиция.

– Просов, расскажи, что случилось в тот день?

– Не ищи врагов. Так просто надо было. Все наши из экспериментальной группы это знали, – загадочно подмигнул Просов, прохаживаясь по периметру.

- Что ты хочешь от нас?

- Пока не решил, если честно.

Снаружи послышались громкие крики. Андреев выглянул из лачуги и увидел, как Буйный отвешивает щуплому подростку смачные оплеухи.

– Козел! – орал покрасневший от ярости Буйный. Парень понуро смотрел в землю и лишь вздрагивал, по его щекам катились крупные слезы.

– Просов, разве здесь так можно? – поинтересовался Андреев.

– Каждый сам за себя, – ответил Просов. – Мне пора.

Андреев даже не увидел, как тот ушел. Испарился – и все. Конфликт за эти считанные секунды разгорелся сильнее. Оплеухи превратились уже в частые и крепкие удары. Подросток не устоял, ноги подкосились, и он рухнул перед Буйным на колени. Андреев нерешительно потоптался на месте, но не смог оставаться безучастным.

– Буйный, прекрати! – строго, но по-дружески обратился к нему Андреев. Паренек уткнулся лицом в землю и громко зарыдал.

– Щенок! Не первый раз глину мою ворует, – пожаловался Буйный и лягнул парня в бок.

– Тише, тише, – пытался успокоить его Андреев. – Помоги парню, видишь, молодой он, не справляется сам.

– Слушай, а ты здесь не десять лет, – прищурившись, заключил Буйный.

– Да, новенький, – испугался Андреев.

– То-то же, – сказал Буйный и отвесил ему легкий пендаль. Андреев обиженно взглянул на него и поднял паренька с колен.

– Живи в моем доме, – сказал ему Андреев.

– Так не полагается, дяденька, мне свой построить надо, – прогнусавил паренек.

– Да ничего! Я еще построю, – погладил его по голове Андреев. – Как тебя звать-то?

– Я – Витька Стальной, – ответил подросток.

– Слишком много в тебе агрессии, - обратился Андреев к Буйному.

– Новенький говоришь, – процедил Буйный, и на его лице проступили огромные желваки. – Держи язык за зубами.