Мы все из глины

Мясов зевнул еще раз, протер глаза и без интереса уставился на конверт. Казалось, он так может сидеть очень долго. Зябликов нетерпеливо стучал колпачком от ручки по столу. Но Валюша этого не замечал, он вообще не понимал намеков и скрытых смыслов.

- Давайте наконец приступим, - потребовал Зябликов.

Мясов никак не отреагировал и не пошевелился, только тупо смотрел на конверт.

- Это задание вам надо пройти одному. Вашего близкого друга Просова мы сейчас звать не будем.

Мясов продолжал глядеть на конверт, но его глаза уже сверкали зло и недовольно. Потом он зевнул еще раз, и лицо стало, как и прежде, равнодушным и каменным.

- Мясов, вы хотите что-нибудь сказать? – раздраженно спросил Зябликов.

- Хочу, чтобы вы привели сюда Просова.

- Это невозможно.

- Я думаю, что возможно.

На этих словах Мясов оторвал глаза от конверта и стал внимательно рассматривать Зябликова. Когда их взгляды встретились, Валюша повторил свое желание. Неожиданно Зябликов встал и отправился к входной двери. Андреев опешил. Он несколько раз позвал профессора, но тот ничего не ответил. Как зомби, о которых Андреев когда-то читал в журнале, он вышел из лаборатории и через несколько минут вернулся с Просовым. Тот мило улыбнулся Андрееву и расположился на месте Зябликова, который сел почему-то рядом с Мясовым. Зябликовские глаза были пустые и стеклянные, даже Лидия Ивановна не прочитала бы в них ни одной мысли.

- Вот видите, человеку не обязательно проходить какие-то задания. И как бы на него ни пытались воздействовать, он своего добьется, - Просов обратился к Андрееву. – И если он захочет, то и вы будете плясать под его дудку. Этот парень может все.

- Это я уже понял.

- Вы быстро схватываете.

- Верните Зябликова, и мы продолжим этот увлекательный разговор.

- Признаться, я уже забыл о нем, - сказал Просов. – Валентин, расколдуй Владимира Петровича.

Мясов щелкнул пальцами. Зябликов очнулся. Выглядел он уставшим и потерянным.

- Как я здесь оказался? – первым делом спросил профессор. – А вы, Просов, что тут делаете? Я вас не вызывал!

- Считаю, Мясов превосходно справился с поставленной задачей, - улыбался Просов. – И тому есть свидетель.

- Ты был под гипнозом, Владимир Петрович, - продолжил Андреев.

Зябликов вскочил, как ошпаренный. Что за день?! То вторгаются в его мысли, то управляют им против его воли. Ему хотелось прекратить все испытания на сегодня. Он был слишком вымотан. Но профессиональная жилка возобладала. Сделав глубокий вдох, он успокоился и стал беспристрастно разбираться в ситуации.

- Давайте по порядку, - обратился он к Андрееву.

- Вы подверглись гипнозу.

- Очень хорошо. У нашего Мясова поразительная способность воздействовать на реальность. Я восхищен!

Андреев заметил, что впервые за все это время юноша улыбнулся, похвала ему явно была приятна. Он даже вступил в диалог.

- Я не знаю, как у меня это получается. Просто если я чего-то очень сильно хочу, во мне будто что-то просыпается, и это я могу направить, куда угодно, - попытался объяснить Валюша.

Доступно донести то, что он чувствует, у него не получалось. Слова застревали в горле, и рассказ состоял из междометий, пауз, так он пытался объяснить свое «что-то». Осознав свое бессилие, Мясов умолк, с надеждой поглядывая на своего товарища.

- Парень – не промах. Согласны?

- Мясов, вы можете идти. А вы, Просов, останьтесь и пересядьте сюда, поближе к Андрееву. Я хочу все-таки занять свое место.

Просов молча пересел. Та веселость, с которой он пришел на подмогу к Мясову, улетучилась. Он опять стал угрюмым и нервно одергивал рукава свитера.

- Для вас задание то же самое. Что написано на бумаге в конверте? – спросил Зябликов.

- Я не обладаю кожным зрением. Я могу лишь увидеть будущее.

- Интересно-интересно. Как мы это проверим?

- Совсем скоро вы будете в спешке собираться домой. Наденете шляпу набок, а плащ наизнанку. Из портфеля выпадут бумаги. У вас ничего особенного не случится этим вечером, всего лишь разобьете чашку во время ужина.

- Какое оно – это будущее для Советского Союза?

- Светлое? – неожиданно спросил Андреев.

- Так далеко пока не стоит заглядывать, - вклинился Зябликов. Но Просов не обратил внимания на его реплику.

- Боюсь вас огорчить. В 1991 году Советского Союза не станет. На смену социализму придет капитализм. Наступит странное и смутное время, когда вроде бы и нет цензуры, но она повсюду. Каждый сам за себя. Потом всем будут заправлять олигархи и чиновники, живущие за счет налогов добропорядочных граждан. А народ будет искать спасение в красивом внешнем виде и духовном наполнении. И таких учителей будет много – все они будут учить, как жить и что чувствовать. Капитализм сменится «духовным социализмом», при котором верхушка предложит так называемый наиболее правильный духовный путь. Только, я вам скажу, человек не будет счастливее, напротив, это породит бунты. Общество, не станет совершенным, как предполагает социализм, а наоборот, на какое-то время погрузится в пучину духовной нищеты.