Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

Она достала свою палочку и наложила лёгкие обезболивающие чары, которые не раз выручали, когда надо было быстро привести себя в порядок и добраться до помощи. Её так и тянуло спросить, почему он сам не наложил обезболивающее? Почему не сказал, что ранен? Почему не попросил помочь? И, в конце концов, почему этот идиот вечно упрямится?

Гермиона бросила на него беглый взгляд. Чары подействовали практически моментально, напряжение уже спало, его черты лица разгладились, стали мягче, Драко прикрыл глаза и заметно расслабился. Следом она произнесла несложное целительское заклинание и не спеша провела палочкой от начала до конца разреза. Рана постепенно затягивалась, оставляя после себя нежный розовый рубец. Был бы Малфой обычным человеком, остался бы шрам на всю жизнь, но волшебникам ни к чему хранить подобные отметины, и она не сомневалась, что тот быстро от него избавится — идеальное тело должно оставаться таким всегда.

— Когда ты успел? — Грейнджер осторожно провела подушечкой пальца по тонкой розовой линии зарубцевавшейся кожи.

Драко отстранённо пожал плечами.

— Скорее всего, рикошет от Конфринго, — хрипло произнёс он и внимательно посмотрел на неё своими прозрачными глазами. — Ты сама цела?

Она неопределённо повела плечом и посмотрела на себя в зеркало. Отражение показывало уставшую незнакомку с растрёпанными волосами, тонкими ключицами, худенькими руками, на одной из которых бордовой вздувшейся кожей выделялся уродливый шрам — «грязнокровка». Гермиона провела пальцем по нему. Больше не больно. Её ничто не сломает: ни безумная Беллатриса, ни сумасшедший Долохов, ни то что они еле выбрались оттуда живыми.

Она мотнула головой, отгоняя дурное и внезапно обратила внимание, что платье уже вернулось в первоначальную форму. Ей было даже сложно вспомнить когда это произошло, и сейчас увиденное подняло в ней новую волну ядрёной злости. Тут же вернулось жуткое зудящее ощущение под кожей. Захотелось сжечь эту тряпку прямо на себе.

«Я хочу тебя попробовать.»

Грейнджер повернулась к Малфою спиной, двумя руками собрала буйную копну волос и перекинула через плечо.

— Помоги мне.

Драко не двинулся. Она буквально затылком чувствовала его взгляд, но обернуться и посмотреть ему в глаза не решалась. Если сейчас взглянет на него, то передумает. Оба молчали. Из крана раздражающе капала тонкая струйка воды, смывая алые разводы крови. Гермиона просто стояла и покорно ждала.

Через несколько мучительно долгих мгновений она ощутила движение воздуха у себя за спиной и услышала звук расстёгивающейся молнии. Пропало это тесное, стягивающее грудь наваждение, и дышать сразу же стало свободнее. Медленно, одну за одной, спустила шёлковые лямки с плеч. Платье тяжёлой волной стекло вниз по бёдрам, обнажая голую, почему-то особенно чувствительную сейчас кожу. Дорогая ткань упала прямо в лужу грязи и крови. Красное на красном. В грязи, где ему и самое место.

Гермиона переступила через него, прикрыв обнажённую грудь руками. У неё на спине было много шрамов: белых, тонких и почти незаметных, если их специально не разглядывать. Вряд ли б Малфой стал этим заниматься. Ей всё ещё было страшно посмотреть через зеркало, что он сейчас делает. Тот, в свою очередь, никаких звуков не издавал, и тишину в комнате прерывал лишь нервирующий звук капающей воды.

Кап.

Вздрогнула. Его прохладные пальцы прикоснулись к её коже на спине. Драко невесомо провёл дорожку по небольшому шраму от неудачного падения.

Кап.

Его палец скользнул от лопатки к позвоночнику. Нежно очертил выступающие косточки и коснулся шрама рядом с ними. Тогда ей рассекло спину осколком стекла после Бомбарды, и она боялась, что никогда не сможет ходить.

Кап.

Одними кончиками пальцев проскользил по пояснице, ласково и невесомо, отчего по её телу пробежала мелкая дрожь. Там никаких шрамов не было.

Он убрал руку.

Кап.

Драко молчал.

Кап.

Гермиона молчала.

Капли тяжёлым свинцом падали на оголённые, натянутые нервы.

Грейнджер резко развернулась к раковине и закрыла кран до упора. Теперь она находилась лицом к зеркалу, но смотрела куда угодно, лишь бы не на отражение стоящего рядом, почти незнакомого ей, парня. Что это за человек? Стоит ли ему доверять? Ей так не хотелось быть сейчас одной…

Её взгляд хаотично скакал по предметам в маленькой комнате.

Вот на мраморной столешнице лежит сиреневое мыло, выставлены в ровный ряд одноразовые флакончики с запахом болгарской розы, крохотный тюбик мятной пасты и одноразовая зубная щётка. Она смотрела на это всё и ничего не видела. Ей нужно было уже хоть что-то ему сказать, но слова никак не шли с языка.

— Я хочу стереть его с себя, — дрогнувшим голосом произнесла Гермиона и, резко развернувшись к нему, наконец-то взглянула в глаза.

Драко смотрел на неё внимательно и даже как-то выжидающе. Не улыбнулся, не рассмеялся над её глупыми словами, но и ничего при этом говорить не стал. Просто врос в пол и замер, как каменное изваяние. Чего он от неё ждал? Объяснений? Что выставит себя ещё большей дурой?