Мы все умрём. Но это не точно (СИ)

Гермионе благодаря таким, как он, пришлось заканчивать школу заочно, а свой диплом получила совсем недавно. Хорёк, видимо, этим не страдал и спокойно совмещал пожирательские будни со школьным расписанием. Она пробежала глазами по другой строке: виновность в преступлениях режима Реддла не доказана. Ещё бы! Так удобно быть Малфоем. Дополнительная информация: владеет окклюменцией. Приговорен к ссылке сроком на год, назначенная работа — лаборант профессора химии С. Мюли. Приписка синей ручкой: грёбаный извращенец.

Ну, это не новость, можно было бы дописать ещё пару ласковых.

Гермиона досадливо шмыгнула носом и осмотрела листик с двух сторон. Никакого адреса. Плохо дело. Заправила щекотавшие нос прядки за уши и раскрыла следующую папку: Теодор Нотт.

С колдографии улыбался мальчик-ангелочек. Тёмные, слегка волнистые волосы, широкие скулы, какое-то даже по-детски невинное выражение лица и очаровательная улыбка с ямочками. Этого парня она помнила не слишком хорошо. Скромный, тихий и воспитанный. Показывал себя вежливым, начитанным, и, кажется, они иногда встречались с ним на Древних рунах. Хотя, может, это был не он, а Фредерик Спотт? Гермиона никак не могла вспомнить лицо того парня с Древних рун. В личном деле Нотта не оказалось ничего особенного.

Всё почти то же самое что и у Малфоя: матери нет, мэнор, окончил Хогвартс, в преступлениях не замечен, распределен волонтёром в дом престарелых. Никакого адреса. Приписка почерком Лампкина: конченый идиот. Любопытно.

Следующая тоненькая папка: Грегори Гойл. Его она помнила хорошо. Туповатый дружок Малфоя. Судя по колдо, внешне он почти не изменился.

У Гойла в личном деле, к её разочарованию, тоже ничего не говорилось про их адрес, правда, место его работы было особенно странным — церковь. Кто вообще догадался отправить Пожирателя смерти к монашкам?

Приписка ручкой: левша.

Она на секунду задумалась, насколько странная градация негативных характеристик у Лампкина… Чем левши-то ему не угодили?

Но никаких правдоподобных вариантов в голове не всплыло. Результат кражи со взломом оказался печально скуден — никаких адресов или более конкретных указаний на местоположение. Только за места работы и можно как-то уцепиться. Всего лишь обойти все дома престарелых в Лондоне, церкви или найти этого профессора химии С. Мюли, а значит, проверить все школы и университеты…

Она захлопнула папки.

Ну что ж.

С этим можно было работать.

***

Драко устало поднимался по скрипучим ступенькам. Он весь грёбаный день провёл в душном кабинете химии, маркируя какие-то вещества, названия которых ему абсолютно ничего не говорили.

Выжженный жарой воздух даже вечером не становился прохладнее. Тёплый пот струился по лбу и смешивался с налипшей уличной пылью. Футболка насквозь промокла, и он старался не думать, как от него пахло. Хотелось просто добраться до душа и умереть там от переохлаждения и переочищения.

Салазар, очищающее заклинание чем не угодило Министерству? А за возможность наложить охлаждающее можно было смело кого-нибудь убить.

Это просто смешно.

Министерство оставило им палочки в магловском мире, но ограничило на все заклинания, которые якобы могли нанести вред живым существам.

Будильник, сука, они оставили.

Люмос и Таранталлегру тоже разрешалось использовать, а вот заклинание щекотки у палочки Драко было заблокировано. Зато Гойл почему-то колдовать его мог.

Какой такой логикой руководствовалось Министерство магии, оставалось загадкой.

На самом деле Драко не отказался бы получить список разрешённых или запрещённых заклинаний, но эти ублюдки просто наложили ограничение и пнули их под зад в магловский мир. Идите и любите маглов, мать вашу.

Ваш куратор вам всё расскажет.

Мистер Лампкин.

Жирный тупой аврор с идиотской фамилией. Драко мог временами ненавидеть Тео или Гойла. Но мистера Лампкина они втроём ненавидели всей душой.

Грязнокровный маг, которого обязали ввести их в курс дела. Он откровенно наслаждался ситуацией и совсем не стеснялся применять пыточные на подопечных. До крови из глаз и ушей, до тех пор, пока весь пол не будет покрыт ровным слоем горькой желчи, а кости не начнут вибрировать от боли.

Просто так.

За Майка, за Амбер, за Скотта и Тома.

Как будто именно они убили всех этих людей.

Да даже если и так.

Он всё равно никого из них не знал и не помнил.

В этот раз Драко очень ждал мистера Лампкина. Он должен был появиться через два дня. Привезти им корреспонденцию, проверить палочки и ходят ли они на свою отработку.

Через два дня. В этот раз они посмотрят, кто из них папочка.

Губы Малфоя непроизвольно растянулись в хищной улыбке. От мысли о мистере Лампкине, рыдающем и умоляющем о пощаде, настроение слегка улучшилось.