Мы выбираем звезды

Писк компьютера отвлек Киру от воспоминаний. Девушка посмотрела на экран – и на мгновение почувствовала себя совершенно лишней, этаким паразитом, который существует за счет машины. Компьютер управляет кораблем и системой жизнеобеспечения, сообщает пилоту требуемые сведения… Кстати говоря, зачем? Ведь та же процедура запуска бота чуть ли не полностью автоматизирована. Кира задала программу: место назначения – Луна, время старта такое-то, скорость такая-то. Остальное сделала машина – проложила курс, рассчитала ускорение и тому подобное. Попадись на пути облако космического мусора или случись что-нибудь еще, компьютер справится со всем самостоятельно. Да, она принесла на борт Гатри, она поместит шефа в бот, но то же мог сделать и самый примитивный робот. Компьютер поддерживает связь с автоматами-диспетчерами в Порт-Бауэне, получает от них ориентиры, по которым в конце пути посадит корабль. А ей придется лишь нажать на кнопку, которая открывает воздушный шлюз…

– Черт! – пробормотала девушка. – Хватит, а? – Эти мысли посещали ее не впервые. Пилоты, подобно инженерам, разведчикам, ученым, артистам и предпринимателям, выполняли особые задания, принимали ответственные решения, подавали команды, которые вели к успеху – или к гибели. Когда Вселенная преподносила очередной «подарочек», именно их интуиция – воображение, шестое чувство – могла спасти людей и пресловутые «умные» машины. И то сказать, разве реакции ее тела уступают в автоматизме реакциям робота? Тем не менее, тело подчиняется мозгу.

Но как только машины обретут сознание – что, похоже, произойдет весьма скоро… Нет, в самом деле хватит. Давным-давно пора за работу!

– До запуска осталось меньше, чем я предполагала, – сообщила Кира шефу. – Ну что, будем упаковываться?

– Давай. – Какие чувства таились за этим словом? И таились ли вообще? Он человек, прикрикнула на себя девушка. Человек!

Она отнесла Гатри на корму, где находился бот, который представлял собой обыкновенную ракету с твердотопливным двигателем, автопилотом и крохотным грузовым отсеком. Чтобы оказаться в окрестностях Л-5, боту потребуется три дня, а тем временем – по крайней мере, на том и строился план – Кира сообщит обо всем населению Земли, так что Гатри прибудет на спутник не беглецом, но победителем.

Кира подключила компьютер бота к бортовому компьютеру корабля. Пока происходила перегрузка данных, она поместила Гатри в грузовой отсек и закрепила его ремнями. Об остальном позаботится машина.

– Почему бы тебе не пойти отдохнуть? – предложил шеф. – Или ты предпочитаешь проторчать тут оставшиеся десять минут, не зная, что сказать? «Счастливого полета». «Gracias, и тебе того же». «Передавайте привет всем нашим». «С удовольствием». – Модуль рассмеялся. – У моей жены получалось гораздо лучше, она говорила самым гнусавым голосом, на какой только была способна. Когда кто-либо из нас куда-то улетал, мы обменивались на прощанье неприлично долгим поцелуем, и провожавший уходил домой.

– Muy bien, шеф, – отозвалась Кира, благодарная Гатри за то, что он понял ее состояние. – Hasta la vista. И… – Она наклонилась и поцеловала металл, – …счастливого пути нам обоим.

Выходя из шлюза, она услышала, как захлопнулся у нее за спиной люк.

Часть вторая Эйко

25

Вишня белым цветет.
Закат быстротечен, как миг.
Высыпают холодные звезды.

Эйко Тамура покачала головой, вздохнула и отложила листок в сторону. Хокку[101] явно не получилось – на бумаге остались слова, в которых не было и намека на чувства, а ей хотелось передать ту размеренность, с какой чередуются день и ночь, наводя на мысль о недолговечности жизни, о том, что искусственная весна – символ хрупкости, бренности великого Рагарандзи-Го. Быть может, она никогда не подберет нужных слов, и это стихотворение, вслед за большинством других, отправится в мусоросборник.

Впрочем, участь других стихов, в отличие от последнего, волновала ее не слишком. Однако это… Оно сложилось как бы само по себе. Новости с Земли, неожиданная суровость отца, озабоченность, которую он пытался спрятать за улыбкой… Эйко обратилась к вечному, ибо успокоиться можно было, лишь поняв, что человечество – легкая рябь на поверхности мирового океана, из которого и следует черпать силы, чтобы справиться с трудностями. Слова усиливали ощущение, но сейчас просто-напросто не шли с языка. Мешало волнение.

Эйко подняла голову и посмотрела на висевший над столом свиток. Горный пейзаж, каллиграфическая надпись, – в них присутствовали прозрачность и безмятежность, которых не могли воспроизвести ни изображение на экране мультивизора, ни вива-приставка. Впрочем, сегодня и свиток не произвел на девушку привычного впечатления. Она затравленно огляделась по сторонам, словно загнанная в угол.