Мы выбираем звезды

Если не возникнет привходящих обстоятельств. Кира увеличила изображение и различила поникшие стебли, побуревший торф, мутные ручьи, в которые срывались комья земли. Сверху пораженный участок представлял собой клин около четырех километров в поперечнике, сужавшийся к реке. В траве поблизости тоже виднелись проплешины. Что ж, сообщения спутника подтверждаются. Интересно, что это за гадость?

– Ты можешь сесть на выступ? – спросил Берец.

Кира пригляделась. Узкая площадка на высоте в несколько сот метров, над ней обрывистый склон, за который цепляются редкие растения. За горой темнели тучи, среди которых время от времени сверкали молнии.

– Зачем? Образцов там наверняка немного.

– То-то и оно. Простая биосистема, которую очень легко изучить. Кроме того, мне кажется, что болезнь идет сверху. Я возьму образцы, а потом сравню их с теми, которые соберу в долине.

– М-м… Только побыстрее, ладно? Надвигается гроза, а я предпочла бы переждать ее в более безопасном месте.

– Мне хватит часа. – И столько же уйдет на разгадку, подумалось Кире. У них с собой замечательное оборудование – не такое, конечно, как в лабораториях Порт-Файербола, но все же весьма приличное. Однако если Берец закопается…

– О'кей, – проговорила Кира и удивилась сама себе: надо же, подхватила одно из словечек Гатри.

Посадка потребовала использования всех ее способностей. Нет, мысленно поправила она после того, как флайер замер в грязной луже, всех способностей, какими обладает пилот-человек. У машины – потенциалы, которые благодаря перепрограммированию превращаются в возможности. Кира открыла люк и выпустила трап. Берец выехал наружу. Словно приветствуя эколога, прогремел гром.

Кира наблюдала, как Берец и его помощники-роботы фотографируют и берут образцы пород и одновременно боролась с беспокойством, которое почему-то становилось все сильнее. В грозу этот выступ может запросто оказаться западней. Чем дольше Кира разглядывала тучи, прислушивалась к ветру и шуму дождя, тем острее ощущала опасность. Берец же ничего не замечал. Естественно, ведь он – настоящий Берец – родился на равнине и никогда не испытывал тяги к путешествиям. Кире вспомнились земные и лунные Кордильеры, Олимп, таинственная Миранда, образцы почвы с нагорий Венеры и Меркурия. Ни один мир не похож на другой, везде все по-разному; тем не менее, она чувствовала, что здесь что-то не так.

– Послушай, Гейб, – окликнула Кира эколога, – я поднимусь, полетаю. Вернусь через полчаса. Идет?

– Как хочешь, – отозвался Берец.

– Маленький совет. Образцы клади сразу в грузовой отсек. Возможно, у нас не будет времени их подбирать.

– Неужели? – равнодушно бросил эколог. Ладно, будем надеяться, что он последует совету.

Кира подняла флайер над пиком. По металлическому корпусу забарабанил дождь. Гроза приближалась с запада, свинцовые тучи извергали из себя молнии и гром. Оптические приборы уже не годились, поэтому Кира стала ориентироваться по радару. Ливень обрушился на нижний склон горы. Машина рыскала из стороны в сторону, однако Кире пока удавалось удерживать ее на одном месте.

Черт! Один из валунов на склоне покачнулся – и покатился вниз, туда, где находился Берец. Кира не раздумывая перевела флайер в пике. Нет, она не закричала. Это было не в ее стиле – не в стиле модуля, не в стиле «Файербола».

– Гейб, я лечу за тобой. Сброшу канат, постарайся за него ухватиться.

– Зачем? – поинтересовался эколог. Кира передала ему картину, которую видела собственными «глазами».

Так, где у нас канат? Слава Богу, Гатри настоял, чтобы в каждом флайере имелось все необходимое для подобных случаев. Он как-то сказал, что у лисицы в норе два выхода… Кира резко затормозила. Двигатель машины взвыл от напряжения. С первого захода ничего не вышло: Верен промахнулся. Кира развернула машину. Стальные клешни Береца стиснули канат, и флайер тут же устремился вверх.

Как раз вовремя! Оползень перевалил через выступ и двинулся вниз. Наконец он остановился, похоронив под собой чуть ли не половину зараженного участка. Кира отвела флайер в сторону, опустила Береца, затем посадила машину. И в этот миг разразилась гроза.

Впрочем, ни модулям, ни флайеру она была не страшна. Они не испытывали ни шока, ни потребности в отдыхе. Когда гроза закончилась, Берец вновь принялся за работу, а Кира отправилась на базу за новой партией роботов и заодно передала собранные экологом образцы.

Спустя четыре коротких деметрианских дня они возвратились в Порт-Файербол. К тому времени у Береца возникла гипотеза, которую требовалось проверить в лабораторных условиях. Правда, он ничуть не сомневался в своей правоте.