Мы выжили. Начало.

Пока Вовка занимался установкой палатки, я завалил бензопилой пару сосен. Лапника накидали под «пенки» и палатку им же прикрыли, из толстых чурок сделали подставку под печь, которая была абсолютно новой.

— Ты что, ее не топил ни разу?

— Эту нет, я е недавно заказал, взамен той, что у меня была.

— А что с той что была приключилось?

— Подарил… Прицепился один коллега выживальщик, продай и продай… Ну, продавать не стал, так отдал а новую заказал. Ты не думай, сейчас райзойдется и ты раздеваться начнешь, отлично греет… иди, с той стороны трубу придержи, чтобы асботкань не завернулась.

Расположились в общем с комфортом, и действительно, как и говорил Вовка, примерно через сорок минут, как топилась печь, греющая пару банок тушенки и котелок с несколькими кусками льда, я снял куртку и вылез из брюк лыжного костюма.

— А я что говорил? — подмигнул мне Вовка, — ну что, кто первый дежурит?

— Это зависит от того, кто и как себя после ужина чувствовать будет, доставай, я видел как ты заначил бутылку, — улыбнулся я.

— Во же глазастый, — ответил Вовка, и подтянув к себе рюкзак извлек бутылку виски, — кстати, с 1 мая!

— Правда что ли? Я что-то уже и не слежу… Ну вот и повод, правда нифига не май на дворе.

— Ага, как в том анекдоте — «такое хреновое лето».

Как говориться «без фанатизма» опрокинули по три раза, поужинали, и я первым заступил на двухчасовое дежурство. То ли в распадке мы так удобно встали, то ли действительно ветер прекратился, но прохаживаться по удивительно толстому насту было совсем не холодно. Погуляв полчаса, я вернулся в палатку, подбросил дров, отхлебнул чая из стоящего на печи котелка и снова отправился на улицу. Нормально… помниться, армии и по четыре часа стояли в караулах, потому как были периоды, что просто некому службу нести. Спустя два с половиной часа разбудил Вовку, а сам залез в спальник и закрыв глаза сразу же провалился в сон.

— 13 -

— Андрюх, вставай… твое время, — толкнул меня в плечо Вовка.

— Угу… Что там, мороз не взялся?

— Нет, даже потеплело, кажется… ну так, относительно, на термометре минус семнадцать.

Я влез в штаны и куртку лыжного костюма, прощупал в набедренном кармане ПММ, и не скатывая на лицо флисовую маску, накинув капюшон нехотя вылез из платки. Все же да, из тепла лениво выбираться. Пару раз светанул фонарем в стороны, и убедившись, что вокруг никого (а откуда кому взяться) уселся на снегоход… Темень кромешная конечно, может, и эти наши дежурства просто перестраховка, но, береженого бог бережет. Поскучав с полчаса на снегоходе, встал и пошел по кругу, обходя валуны и стволы сосен. Наст толстый, просто толстенный, присев пробил кулаком примерно четырехсантиметровую ледяную корку и вытащил из-под нее рассыпающийся снег. В голове не было абсолютно никаких мыслей, и я нашел себе занятие — прокручивал события прошедших дней — спокойное, я бы даже сказал доброе лицо Юры, в момент когда он убил человека загнав ему отвертку в ухо, дергающее в агонии ногами тело Маги, повещенное на трубе вентиляции в том же подвале… этот Воронцов, вероятно тот еще «фркут». Других подельников отпустили, правда, что-то мне подсказывает, что сталкеры из «цоколя» далеко им уйти не дали. Вот уж реально, говоря Вовкиными словами — разрыв шаблона… Где-то в глубине души, ну очень глубоко скажем, когда все произошло я уже мысленно со всеми попрощался, и мало было веры в то, что выживем… но выжили, и как теперь жить дальше в условиях вечного «нового года» лично мне не понятно. Проскочила мысль даже присоединиться к «цоколю», но тут же растворилась, по простой причине, мы с Вовкой говоря языком психиатров социопаты, и терпеть рядом с собой большой скопление народа просто не сможем. Общий язык мы с ним как-то нашли уже давно, на фоне хобби, рыбалка, охота и просто походы в тайгу, и привыкли к «таранам» в головах друг друга, а теперь вот спасли, чего уж, Юру… приняли подростка в свою компанию… да… как там? «Мы в ответе за того, кого приручили», или как говорил Вовка это наша стая. Наверное, он действительно прав, в сложившихся условиях только стаей и выжить, главное не потерять человеческое лицо, — я провел перчаткой по уже прилично отросшей броде… вернемся домой побреюсь. В общем три моих смены прошли без происшествий, и позавтракав, мы стали собираться в пеший поход к деревне.

— Глянь, точно дым из трубы, — передал мне двенадцати кратный монокль Вовка, — только в этом доме.

— Ага, только растопили судя по всему, искры даже из трубы вон летят, — ответил я, приглядываясь к срубу немалых размеров, по окна засыпанному снегом, — больше не топят нигде.

— Значит, это типа нас кто-то.

— Это и пугает…

— Да ладно, пошли… познакомимся.

— Ну идем, — я поднялся, дослал патрон в АКСУ и перекинул автомат за спину.