Мы взлетали, как утки... (СИ)

  - А сколько страхов мне рассказывали! - резюмировала Ксюша, пристраиваясь поудобнее, и так, чтобы ничего не испачкать. Впрочем, через буквально минуту, нас обоих это уже совсем не волновало. Сон закрыл разум, а разбудил нас только звонок по телефону, что за нами выехали. А вылезать из-под простыни совсем не хотелось. И мы решили 'успеть'. Успели, но не на завтрак. Одевались на ходу, и схватив со столика остатки вчерашней роскоши вылетаем к гудящей машине у коттеджа. Не могли раньше позвонить!

  Пожилой водитель 'Паккарда' внимательно рассмотрел наши красные запыхавшиеся рожицы в зеркале, видимо, понял это по-своему, и закрыл непроницаемым бронестеклом свой отсек, отделив нас от всего, что происходит в мире. Мне положили правую руку на бедро и сказали:

  - Я считала это сказками, честное слово, думала, что мои подружки просто врут мне и дразнятся. Теперь я знаю, что это - правда.

  - Одна маленькая проблема: война идет, и личное счастье в ней не предусмотрено, Ксюш.

  - Я понимаю, отчасти, но ничего не хочу и не буду делать, чтобы разрушить эту идиллию. Пусть будет так, как получилось.

  Что ж, не будем разрушать ничего! Достаточно тех бомб, которые мы бросаем. И не стоит заводиться опять и опять целуя милое и родное лицо. Из машины мы вылезли несколько помятые. Аккуратно поправили прически перед зеркалом, при этом Ксюха постоянно строила рожицы, а потом принимала очень серьезный вид. Ее забавляла ситуация и собственные ощущения. А война ушла далеко-далеко! До нее целых два часа лета. В таком виде мы предстали перед представителями НКАП, ВВС и охраны Сталина.

  - Сейчас перелетаете в Чкаловское, там Вам поставят задачу. К запуску.

  По дороге я с трудом удержался, чтобы не обнять жену. Влез на крыло и подал ей руку, что никогда не делал. Помог забраться в кабину, и сел сам. Незнакомый техник захлопнул фонарь мне и Аксинье, и нас вытолкали из ангара. Прочел молитву, запросил добро на запуск. Запуск разрешили. 'От винта!' Двигатель тяжело и неровно провернулся, дернулся и выбросил целое море сизого дыма. ХЫРРР. И я убавляю обороты, ставя машину на прогрев. Время от времени раздаются характерные хлопки с выбросом пламени из ночного коллектора. 40 градусов, мотор перестал плеваться огнем и дымом. Запросил добро на полосу и взлет. Поехали! Короткая пробежка с опробыванием тормозов, запрос на старт, добро на полосу. Ждем посадки встречного борта, крутя винт на нулевых. Добро, обороты, щиток во взлетное, отпускаю тормоз, и плавно прибавляю обороты, изменяю шаг, парируя момент винта и оборотов. Разбег, отрыв, шасси. В наборе, чуть прибрал ручку, убрал щиток. Доворот на курс 0 (ноль). Набрал положенные полтора, прошел деревушку Шереметьево и лег на курс 70. Над Пяловским водохранилищем вираж, и запрос на посадку. Добро, я на курсе 120, снижаюсь, чтобы сесть в Чкаловском. Давненько я здесь не был! Дают отворот, и цель на Малопрудном полигоне. Об этом на земле не говорили. Доворачиваю, вижу мишени, это грузовые автомашины, легкая бронетехника, наша и немецкая. Приказано атаковать ракетами. Начал работу, стараясь побыстрее избавиться от груза, под конец прошел над целью и отработала Ксюша. БК подошел к концу.

  - 82100, вам посадка. Зайдите на второй круг.

  - Могу срезать.

  - Работайте.

  Валюсь на левое крыло и вхожу в крутой вираж, щитки, шасси, и я на глиссаде. Единственное 'но' - СПС нет, никто и ничто в кабине не звенит. Все на тебе и твоем глазомере. Притерся у 'Т', бегу по полю. Мне машут флажками, подгоняя к нескольким деревянным домикам на северной стороне аэродрома. Там я заглушил двигатель и вылез из машины. Представителей партии и правительства не видно. Что за дурь? Наконец от Щелково появляется несколько автомашин, в том числе пять или шесть 'Паккардов' правительственного серого окраса. Вышло довольно большое количество людей, в том числе и Новиков, который, почему-то грозит мне пальцем. Тут я вспоминаю, что шлемофон у меня немецкий, и Ксюхи - тоже. Они сетчатые и коричневые. А наши черные кожаные. Стою, сделал тупое выражение лица, дескать, 'моя-твоя не понимай'.

  Подходит Сталин и протягивает руку. Отдал честь и пожал ее.

  - Трофейный? - первый вопрос про шлемофон.

  - Да, товарищ Сталин, в Алитусе захватили с нашими разъемами. Удобный, не так жарко, и ларингофоны хорошие. - Сталин улыбнулся, и гроза прошла мимо, все заулыбались, тоже. Посмотрел на Аксинью.

  - Стрелок-радист сержант ГБ Шкирятова. - выпятив свою грудь, представилась Ксюша.

  - А почему аттестацию не прошли? - задал вопрос кто-то из окружения.

  - Война началась, не успела.

  - Сбитые есть?

  - Два, товарищ Сталин.

  - Вы опять без машины, товарищ Шкирятов?

  - Только эта. - я показал на 'Ил'.