Мы взлетали, как утки... (СИ)

  - Хорунжий Шилевич оскорбил поручника Зайцеховскую, за что и получил по физиономии. А у нее нашлись единоверцы. Из Москвы и Лондона поступила целая серия взаимоисключающих приказов, господин генерал. Выясняем: кому служим и кому служить дальше.

  - У меня тоже новости: приказано свернуть работу польской миссии, а операцию по уничтожению Варшавского железнодорожного узла признать успешной и законченной. Бомбить Варшаву в ближайшее время мы не будем. Так что, господа офицеры и унтер-офицеры, благодарю за службу, и сворачивайтесь. - я повернулся, чтобы выйти, но меня остановил вопрос по-польски, заданный унтером с черными петлицами и васильковым кантом, который стоял между Кристиной и хорунжим Шилевичем. Я посмотрел на Кристину, чтобы перевела.

  - Сержант Лешек говорит, господин генерал, что он получил воззвание генерала Берлинга, и готов вступить в ряды польских частей РККА. Где и как он может это сделать?

  - В любом военкомате, сержант, если речь идет о национальных дивизиях РККА.

  Теперь заговорил хорунжий:

  - Что будет с нашими частями? Нас опять интернируют?

  - Если заявление командования ZWZ останется в силе, то части бывшей армии Андерса будут интернированы. Пока таких указаний не поступало, поэтому, побыстрее сворачивайтесь, и получайте предписание на поезд.

  - А там без пересадки в Сибирь. - перевела слова хорунжего Кристина.

  - Каждый должен сделать свой выбор, хорунжий. А предатели никому не нужны на войне. От них избавляются. А то сегодня мы с вами, завтра с Гитлером. Мотаетесь, как хвост собаки.

  - Офицерам бывшей царской, потом белой, затем польской армий звания сохранят? - по-русски спросил Розумовский.

  - Не знаю, что касается Вас, господин подпулковник, то Вы, скорее всего, пойдете служить по ведомству генерала Панфилова. С этим вопросом обращайтесь не ко мне, а к полковнику Максимцеву. Он Ваш непосредственный начальник. Речь идет о рядовом и сержантском составе.

  - Я Вас понял. - ответил Розумовский, и стал натягивать перчатки.

  - Все споры заканчиваем, радиостанции отключить немедленно, выход на связь запрещаю. О снятии радиостанций доложить через два часа. Все доклады - товарищу Максимцеву. Вы более не находитесь в составе моей группы. Благодарю за службу.

  У выхода столкнулся с Максимцевым и коротко описал сцену.

  - Я уже получил распоряжения, Вас, действительно, этот вопрос более не касается. С сержантами и так было понятно кто есть кто, ну, а Розумовский - это удача! До свидания, товарищ генерал! Наверное, в ближайшее время уже не увидимся.

  В это мне слабо верилось, но, я ничего не ответил Максимцеву. Пошел готовить перелет.

  Поздно вечером позвонила Зайцеховская и попросила разрешение зайти попрощаться.

  - Нас отправляют в Москву, Серж, меня и Розумовского. Он сделал мне предложение, и я согласилась.

  - Поздравляю!

  - И еще одна новость, Серж. Со здоровьем у меня все в порядке! Я - счастлива! - она поцеловала меня, затем озорно улыбнулась, и, покачав двумя поднятыми вверх пальцами в виде буквы 'V', положила руки себе на живот, чуть ниже талии, давая еще раз понять о каком здоровье идет речь. Послав воздушный поцелуй, наконец, удалилась! Она лет на пять-восемь старше меня, прошла огонь-воду и медные трубы. Никогда и не рассматривал ее как 'претендентку на престол'. Хотя, чисто как женщина, она и привлекательна, и опытна, и умело пользуется своей женственностью.