Мы взлетали, как утки…

Жуков молотил пальцами по столу, нарушать приказ Ставки ему не хотелось, но он понимал, что в моих словах доля правды есть.

– Утро вечера мудренее, – резюмировал он и ушел на ВЧ, которое по-прежнему находилось в здании штаба полка.

К утру он передвинул 3-й и 12-й мехкорпуса в леса и рощи между Ковно и Вильно. Забрав из 8-й армии 12-й мехкорпус, он фактически оголял правый фланг, но других войск не было, они все находились в кольце. Снабжение немецких войск не прервано, хотя цепочка чуть удлинилась. Теперь оно шло через Гродно. Либава еще держалась. Зубки у Гота мы выдернули, и он был вынужден маневрировать, чтобы поддерживать наступление и там, и там.

Утром мы пошли на вылет, а вместо нас начали приземляться два обещанных Сталиным полка истребителей. Один из Ленинграда на «МиГ-3», второй из-под Смоленска на «Як-1». Теперь у нас четыре полка истребителей и почти шестьдесят восемь «чаек», на которые пересадили безлошадных, собранных со всей армии. Слетанность, конечно, нулевая, приходится много орать в воздухе в момент сбора группы. Наконец, уходим к Алитусу.

Сто двадцать шестая стрелковая дивизия героически удерживает Пренай, ведя бой в полуокружении. Они сами успели взорвать мост еще 22 июня. Триста шестьдесят шестой, 550-й и 595-й полки неполного состава держат правый берег, не давая немцам переправиться через Неман в этом районе. Там по левому берегу отработал 46-й бомбардировочный полк. А мы пошли дальше, наша цель – станция Алитус и огромный склад леса, из которого немцы городят новый мост через Неман, ну, и сам мост, по которому начали работать «чайки» бомбами с пикирования. Мы же утюжим набитые техникой улицы и дороги, склад горит, на него сброшено большое количество «КС». Немцев в городе очень много, не меньше двух-трех дивизий. Все улицы буквально забиты автотехникой. В воздухе тоже изменения, кроме зеленого «туза червей», которых мы щипали до этого, появились «мессера» с черным тузом пик. Но тактика не изменилась. В драку особо не лезут, стараются бить на отходах зазевавшихся и отставших. Сегодня у нас довольно большие потери в «чайках», более десятка «чаек» оторвались от группы, на выходе из атаки на переправу. Их ведущий почему-то не слышал моих команд и никак не отреагировал на предупреждение об атаке «мессов» сверху. Похоже, что отказала или он выключил радиосвязь.

Возвращаемся с пустым боекомплектом – и ШКАСы, и пушки пусты. У Ксюши осталось только штук пятьдесят патронов на всякий пожарный, тоже работала по земле на выходах. Настороженно осматривает небо, так как самолетов много и можно пропустить внезапную атаку. Все, распускаю группу, заходим на посадку. В воздух поднялась шестерка «Яков» нас пасти. Летают по старинке, тройками. Но РЛС работает, так что это просто перестраховка – вдруг чужой затесался. Я их отправил на посадку и провел занятие по тактике с новыми полками. Полки радиофицированы, но жалуются на плохую работу радиостанций. Приказываю поставить мощные конденсаторы на цепь питания и заземлить их. По возможности экранировать высоковольтные провода двигателей. Начали подбирать им площадки для рассредоточения, иначе нас немцы достанут. К двенадцати приземлились новенькие «Илы» с испытателями первого завода, и их командир с ходу заявил, что они только перегоняют машины, что им требуется самолет в Москву.

– На, читай, сейчас подойдут стрелки из 9-го СБАП, и вся группа идет на боевой вылет вместе с нами.

– Вы не имеете права, это самоуправство, мы – испытатели.

– Так, ты мне не нужен, ташкентский герой, ты и технику, и людей угробишь. Идешь в штаб, получаешь отметку в командировочном и пинок под зад, да такой, чтобы до самого Ташкента почесывался. Вон отсюда. Еще ташкентские герои есть?

Летчики попереминались с ноги на ногу, но больше никто ничего не сказал. Их пересадили на одноместные «Илы», а их машины заняли уже обстрелянные летчики. Людей, освоивших новую машину, у меня не было, и пусть обо мне пойдет такая же слава, как о «мяснике Жукове», я переживу. Право привлекать всех для выполнения задания у меня было. Кстати, до Москвы этот герой так и не доехал, а ребята туда вернулись почти все. Один погиб при посадке с пробитыми колесами.

Получившиеся фотографии налета посмотрел Жуков, подошел к БОДО и отстучал что-то кому-то.

– Сколько твои будут переснаряжаться?

– Два тридцать.

– Даю четыре часа, и мы начинаем. Вот, смотри!

Действовал он по-своему, вовсе не так, как говорили ночью. Два мехкорпуса и две моторизованные дивизии пойдут на Алитус, оттуда на Гродно. Третья армия продолжает удерживать Августов, туда же для усиления перебрасывается 17-й, 6-й мехкорпуса и 6-й кавкорпус. После взятия Алитуса все части начинают штурм Гродно с двух сторон. Моя задача за ночь перебросить максимально возможное количество топлива под Августов.